Мои руки начали дрожать.
— Что?
Ари заерзал, теребя завязку на рубашке.
— Мой агент работает над сделкой с «Рыцарями» — обменом в середине сезона в обмен на несколько вариантов выбора на драфте.
В ушах громко гудело, в груди стянуло, как будто сердце сжали в кулаке. Я потерла его, задаваясь вопросом, было ли это похоже на сердечный приступ.
Взгляд Ари был полон боли, когда тот продолжил:
— Я не могу смотреть, как ты так несчастна. Не могу быть причиной того, что весь твой свет меркнет. Я люблю тебя достаточно сильно, чтобы отпустить, перестать заставлять быть со мной.
Он поднес дрожащую татуированную руку к лицу и потер лоб.
— Я нанял адвоката. Тебе просто нужно позвонить в офис и назначить встречу, — он на мгновение закрыл глаза, как будто пытаясь найти в себе силы продолжать. — У нее готовы документы о разводе, которые ты должна подписать, Блейк. Все, что нужно сделать, это поставить свою подпись.
Ари вытер мокрые щеки, дрожь прошла по его телу.
— И тогда ты будешь свободна.
Слезы текли по лицу, когда я смотрела в его глаза, сердце разрывалось с каждым мгновением.
Я не могла подобрать слов. Они как будто умерли где-то внутри. Я хотела закричать. Сказать, как он посмел. Сказать, что я заслуживала большего.
Это, блять, все? Он обманул меня, манипулировал… лгал. Женился, когда я была пьяна в стельку. И сдавался. Все те разы, когда он говорил, что мы навсегда. Что сможем пройти через все. Что никогда не отпустит меня... Это то, что он имел в виду? То, как я любила его, было отчаянным и темным... И в тот момент это казалось ядовитым, но… Я не сдавалась. Пыталась исправить ситуацию в своей испорченной голове. Мне нужно было время. Нужно немного милосердия, чтобы могла позлиться и опечалиться за все. Но он сдавался?
Я в шоке наблюдала, как Ари кивнул и, подхватив чемодан, пошел дальше, ни разу не оглянувшись.
Сделав всего несколько шагов, он остановился. И у Ари, похоже, не было той же проблемы, что и у меня, потому что от следующих слов мне захотелось умереть.
— Прости, что нарушил обещание сделать тебя счастливой, солнышко. Я никогда не забуду тебя. Ты всегда будешь любовью всей моей жизни.
Эти слова словно перерезали мне запястья. Смотреть, как он уходит…
Ноги подкосились, и я опустилась на колени, не в силах больше держаться на ногах. Комната, казалось, закружилась, когда схватилась за грудь, чувствуя себя так, словно у меня вырвали сердце.
Слезы продолжали свободно течь по щекам, и я безудержно рыдала, боль в груди была невыносимой. Казалось, весь мир рассыпался на куски, не оставив после себя ничего, кроме опустошения.
Каждая мечта, которую мы разделяли, каждое обещание, которое давали друг другу, теперь лежало разбитым у ног.
Я чувствовала, что не могу дышать, как будто стены комнаты давили на меня. Жизнь утекала сквозь пальцы, как песчинки. Мысль о существовании без Ари была невыносима.
Все, что я чувствовала, — это пустоту.
Я встала, когда услышала, как открылась дверь гаража, и бросилась на звук.
— Прощай, солнышко, — сказал он, увидев меня в дверях, и даже не остановился, пока садился в машину.
Я смотрела, как Ари сдал назад и уехал... оставив меня там, с разорванным в клочья сердцем.
* * *
Я не знала, зачем пришла на съемку. Потеря любви всей жизни, вероятно, была таким же хорошим оправданием, как и пропуск работы.
Но я находилась здесь.
Делала вид, что мне не наплевать на работу, или на продукт, или вообще на всех, кто окружает.
Сегодня на съемочной площадке нас находилось трое. И я была единственной отстойной. Мы все вместе сделали несколько снимков, и теперь я ждала на боковой линии, пока двое других снимались.
Было очевидно, что они встречались. Между ними была энергия, связь. Их тела просто подходили друг другу, словно так и должно быть. Я находилось между ними, квадратный стержень в круглой дырочке, абсолютно без химии.
И даже не хотела пытаться. Потому что Ари здесь не было.
Люди думали, что работать моделью — это просто смотреть в объектив... выглядеть красивой. Но для этого требовались эмоции. Требовалось настроение, горячность.
Желание.
А у меня его не было.
Единственной эмоцией, которую я испытывала в этот момент… было оцепенение.
Я бесцельно открыла Instagram, пролистывая ленту. И, словно вселенная была полна решимости облажаться... В рекламе «Renage» были мы с Ари.
Две модели не шли ни в какое сравнение с нами двумя. Связь была ослепительной, осязаемой… от нас невозможно отвести взгляд.
Мы были особенными.
Пока не перестали.
Мне пришло сообщение, и все, что я почувствовала, страх.
Потому что это был Кларк.
Не Ари.
Кларк все еще пытался, постоянно писал смс... но теперь под видом друга. Большую часть времени я не отвечала. Потому что с чего бы?
Кларк: Думаю о тебе. Мистер хоккейная клюшка в последнее время совершал какие-нибудь безумные поступки? Я всегда рядом. Я хочу помочь.
Я поморщилась, вспышка гнева пронзила меня. Ари не был психом. Он был сомнителен... В этом разница. И предложение «помочь» было просто шуткой. Он хотел помочь, хорошо... помочь вернуться в Нью-Йорк. К Шепфилдам. В высшее общество. Застрять в жизни, которой я не хотела.
Это заставило вспомнить обо всех тех случаях, когда Ари предлагал помощь — тех случаях, которые у него действительно были. И да, он хотел, чтобы я принадлежала ему, и, очевидно, делал все, чтобы это произошло... Но также всегда хотел, чтобы я была такой, ну... собой.
Однажды мы поссорились. На самом деле, это я ссорилась. Ари был совершенно спокоен и прекрасен. Я застряла в голове, в спирали ненависти к себе перед съемками, чувствуя себя совершенно неадекватной и неуверенной из-за цифры на весах…
— Что, если я не хочу быть моделью? — закричала я. — Что, если захочу стать баристой? Или продолжать обслуживать столики. Что ты тогда подумаешь?
— Думаю, я просто обоснуюсь там, где ты работаешь, и стану милым и жирным, пока буду заказывать еду и кофе весь день, чтобы мог быть рядом с тобой, — спокойно сказал Ари. Он схватил меня за подбородок. — Солнышко, единственное, чего я хочу для тебя, — это счастья. В какой бы форме это ни проявлялось. Тебе не обязательно кем-то быть, чтобы я тебя любил. Ты просто должна быть собой.
Ты просто должна быть собой.
Эти слова звучали эхом в голове, пока я успела сменить два образа на съемке.