А затем спустила воду.
Весы валялись на полу. Я схватила их, вышла на улицу и швырнула на твердый бетон, так что те разлетелись на миллион кусочков. Схватила метлу и все прибрала, а остатки отправила в мусорное ведро.
В модельном агентстве на самом деле была программа по охране психического здоровья. Можно было получить бесплатные консультации. Я не знала, хорошие ли терапевты, но обращение к ним было началом. Я заполнила онлайн-форму и записалась на прием через два дня.
Я откинулась на спинку дивана, испытывая трепетное удовлетворение. Потому что впервые предприняла реальные шаги.
Переодевшись в спортивные штаны, я поела. Приготовила яйца с беконом и блинчики и съела все до последнего кусочка. Пока не наелась.
Чего никогда не делала.
И это было невероятно.
Я ковыряла вилкой в кленовом сиропе, который Ари попросил мисс Карли приготовить, поскольку он был моим любимым. И я подумала о нем.
Ари.
Все, что он сделал. Все, что случилось. Все.
Я знала, что то, что Ари сделал, было ненормальным. Это не вписывалось в представления общества о добре и зле.
Но... действительно ли все было так плохо?
Это было чересчур, безумно собственнически.
Но было ли плохо?
Дала бы я Ари шанс, если бы Кларк каждую секунду шептал на ухо «Я люблю тебя», чувствуя вину и всякое такое?
Не уверена. Думая о испуганном призраке девушки, которой я была в тот день, когда Ари вошел в ресторан, изменив всю мою жизнь, как падающая звезда в космосе… Не знаю, хватило ли бы у меня когда-нибудь смелости быть с ним.
Единственная причина, по которой мы оказались вместе, заключалась в том, что он был храбрым. Потому что предпринял шаги, которые я не смогла. Ничто из того, что он сделал, никогда не причиняло боли. Это просто смягчило меня, позволило принять то, что он предлагал.
Как там говорят: «Хорошо то, что хорошо кончается».
Я покачала головой, потому что то, о чем думала, звучало безумно... и все же.
Раздался стук в дверь, и я вздохнула, слезая с барного стула, чтобы открыть ее. Адвокаты не могли пройти через ворота, поэтому гости всегда стояли у дверей по заранее оговоренной причине.
Сквозь стекло я увидела женщину профессионального вида, одетую в строгий серый костюм. Я ее совсем не узнала.
Я открыла дверь.
— Привет, — тепло сказала она. — Я Эшли Тенни, адвокат по бракоразводным процессам. Вы не звонили, поэтому я решила зайти. Мистер Ланкастер указал, что время имеет значение, когда мы разговаривали.
Мой рот открывался и закрывался, как у умирающей рыбы. Потому что я на секунду забыла, как далеко зашли мы с Ари, и теперь у двери стоял адвокат по бракоразводным процессам.
Она прочистила горло, и я поняла, что стояла там, уставившись на нее…
— Мисс Тенни, — сказала я, голос внезапно задрожал от слез. — Пожалуйста, входите.
Она кивнула, входя в дом с портфелем в руке. Пристальный взгляд скользнул по комнате, и мне стало интересно, ощущает ли она повисшие в воздухе разбитые мечты.
Я указала в сторону гостиной, где мы обе сели. Тишина была осязаемой, нарушаемой только отдаленными звуками города снаружи.
— Спасибо, что пришли, — наконец смогла произнести я, голос все еще дрожал. Хотя совсем не была благодарна.
Я не была готова к этому.
Даже близко.
Адвокат посмотрела на меня с сочувствием.
— Знаю, для вас это невероятно трудное время. Развод никогда не бывает легким.
Я уставилась на нее, и глаза снова наполнились слезами. Трудно — было преуменьшением века, особенно когда… Я этого не хотела.
Но должна была этого хотеть, верно?
Она мягко, понимающе кивнула, когда я ничего не сказала.
— Важно помнить, что вы в этом не одиноки. Я здесь для того, чтобы провести вас через весь процесс и обеспечить защиту прав и интересов.
Она вытащила папку и начала аккуратно раскладывать документы на кофейном столике перед нами.
— Мистер Ланкастер предложил дать вам все, что вы захотите, — начала Эшли размеренным тоном. — По крайней мере, хочет предоставить вам десять миллионов долларов в качестве компенсации.
У меня было такое чувство, будто из комнаты выкачали воздух, и я с трудом переваривала услышанное. Голос превратился в потрясенный писк.
— Десять миллионов долларов?
Эшли кивнула, не сводя с меня пристального взгляда.
— Верно.
У меня кружилась голова. Мысль о том, чтобы принять какие-либо деньги, казалась отвратительной. Деньги не могли залечить осколки сердца.
— Я... я ничего из этого не хочу, — наконец смогла произнести я, голос был едва громче шепота.
Эшли снова кивнула, профессионализм был непоколебим.
— Очень хорошо. Мы можем приступить к разводу без каких-либо финансовых расчетов. Теперь позвольте объяснить юридический процесс и все тонкости развода.
Пока она вникала в сложности того, что ждало впереди, я пыталась сосредоточиться на ее словах, но мысли постоянно возвращались к Ари.
— Вот эти документы нужно просмотреть, — сказала она, указывая на определенные разделы, на которые я должна была обратить внимание.
Я в шоке уставилась на документы, глаза сканировали незнакомое имя в документах о разводе.
— Это неправильное имя, — удалось выдавить мне, голос дрожал. — Моя девичья фамилия Блейк Шепфилд.
Она нахмурила брови, просматривая бумаги, прежде чем предъявить другой комплект документов. Она показала юридическое заявление о том, что удочерение Шепфилдов было признано недействительным.
— Мистер Ланкастер сказал, что он позаботился об этом? — спросила она, в тоне слышалось замешательство.
Я с трудом переваривала услышанное. Осознание обрушилось на меня как тонна кирпичей. Ари каким-то образом удалось отменить мое удочерение Шепфилдами. Это был невероятный юридический подвиг, и голова шла кругом от последствий всего этого.
Пока адвокат продолжала говорить, ее слова превратились в отдаленный шепот в ушах. Я не могла не отключиться, мысли были поглощены воспоминаниями об Ари и наших отношениях.
— Отдай свою боль.
— Скажи , где у тебя болит.
— Я люблю тебя.
— Я вижу тебя, солнышко. Я пройду все тесты.
— Я сделаю тебя счастливой, — сказал он. — Это может занять некоторое время, но однажды я сделаю тебя счастливой на всю оставшуюся жизнь.
Ручка со стуком упала на стол.
Что, черт возьми, я делаю?
Я всегда позволяла жизни управлять мной. Действовала по правилам, принимая все то дерьмо, которое та на меня вываливала.