Ари прислонился к стене, демонстрируя фирменную ухмылку. Где-то по пути он потерял рубашку, и я смотрела на него, на секунду залюбовавшись татуировкой «Блейк», выгравированной на скульптурной груди.
Он выглядел таким до смешного сексуальным. Я чувствовала, как мое тело размягчается от одного взгляда на него, киска становится влажной и готовой к траху. Я хотела его любым доступным способом.
— Мой малыш чувствует себя нуждающейся? — мурлыкал он, прижимая меня к стене.
Я кивнула, медленно стягивая джерси, но Ари схватил меня за руку.
— Хочу взять тебя только в ней, — хрипло прошептал он, и я кивнула, дрожа в предвкушении. Его руки просунулись под подол джерси и стянули леггинсы, забрав с собой стринги. Я держалась за его плечи, снимая одежду, прохладный воздух заставил осознать, что я обнажена ниже пояса. Арм притянул меня к себе, схватив за подбородок и повернув лицо, когда запечатлел горячий, обжигающий поцелуй на губах.
Пальцы скользнули вниз по его груди, и Ари прикусил мою нижнюю губу, когда ногти впились в его кожу. Рука, держащая меня за подбородок, скользнула вниз, обхватив шею собственническим, эротичным захватом, в то время как другая накрыла грудь через джерси, нежно сжимая и разминая ее. Он наклонился ко мне, горячий язык лизнул раковину уха.
— Вся моя, — прорычал он, когда губы двинулись вниз по моей коже, останавливаясь на точке пульса, где он нежно лизал и посасывал плоть.
— Ари, — захныкала я.
— Тсс, солнышко. Ты хорошая девочка. Я буду хорошо заботиться о тебе.
Затем я что-то услышала, когда язык Ари продолжал скользить по коже, медленная, изысканная пытка, которой я никогда не хотела заканчивать.
Повернув голову в направлении звука, я замерла, потому что один из последних людей на земле, которого ожидала здесь увидеть, стоял в конце коридора и смотрел на нас.
Кларк.
Он по-прежнему продолжал писать, но я заблокировала номер — по-настоящему. Я не хотела иметь ничего общего с прошлым. Психотерапевт, к которому я начала ходить, помог справиться с чувством вины, которое испытывала, когда дело касалось Кларка. Мне не нужно было оставаться с кем-то из чувства вины. Теперь я могу понять это благодаря еженедельным сессиям. Кларк, возможно, являлся прошлым, но Ари был моим прошлым и будущим.
Взгляд Кларка блестел в темноте, и, может быть, виноват алкоголь, а может быть, я просто устала от напоминаний о прошлом, которое наконец отпустила.
Но я не сказала Ари, что он там.
Мне вдруг захотелось доказать свою точку зрения, как того хотел бы Ари.
Что я не принадлежу прошлому, вине или чему-то еще.
Я принадлежу Ари.
И я была полностью согласна с этим.
Я ничего не сказала, когда Ари развернул меня и наклонил вперед, так что задница оказалась перед ним.
Ничего не сказала, когда он выровнял наши тела, медленно проводя твердым членом по моим складочкам, делая трение приятным и влажным. Его рука скользнула между моих ног, массируя клитор с идеальным нажимом.
— Моя, — пробормотал он, в то время как другая рука проникла в мою сердцевину. — Эта киска. Она разрушила меня.
Я схватил его за член.
— Мой, — сказала я в ответ уверенным и собственническим тоном... Его взгляд засветился весельем. Я взглянула на Кларка через плечо Ари, чтобы он понял, что я не шучу. Его лицо было бледным и шокированным... и опустошенным.
Я закрыла глаза, когда пальцы Ари надавили и потерли это место внутри, и кончила в его умелых руках, выгибаясь и двигаясь навстречу, как будто мы уже трахались.
— Самая чертовски великолепная девушка на свете, — простонал он.
Я посмотрела в конец коридора, и Кларк по какой-то причине все еще стоял там. Очевидно, не получил посыл.
Ари развернул меня, руки сжали задницу, когда снова скользнул проколотым членом в мои мокрые складочки. Трение вызвало еще один крошечный оргазм, пронесшийся по внутренностям. Я была гораздо громче, чем обычно, потому что хотела, чтобы Кларк знал: Ари заставил меня почувствовать то, чего он никогда не смог бы.
В глубине души я прекрасно понимала, что потеряла самообладание, что в том, чем сейчас занималась, не было необходимости.
Но я хотела дать Ари то, что он всегда давал мне. Полную и неумолимую преданность. Я чувствовала, что это был шанс доказать, что готова на все, даже если Ари не осознавал, чем я сейчас занимаюсь.
Его рот завладел моим в глубоком, голодном поцелуе, и я жадно посасывала его язык, постанывая от потребности, которую испытывала, чтобы член оказался внутри.
— Ари, пожалуйста, — взмолилась я, наслаждаясь горячей улыбкой, которой тот одарил меня, потому что ему чертовски нравилось, когда я умоляла.
— Я с тобой, детка, — пообещал он.
Веки были прикрыты, когда я пробежалась взглядом по его безупречной мускулистой груди. Все в Ари было создано для того, чтобы стать моей личной эротической мечтой. Я хотела встать на колени и поклоняться ему. Я взглянула на Кларка, застыв. У меня никогда не было такого желания с ним.
Ари посасывал мою шею, достаточно сильно, чтобы наверняка оставить на ней засос. Мне нравилось бить отмеченной. Нравилось, когда он покрывал меня спермой. Каждый день разжигал огонь навязчивых идей.
И это не потому, что я была пьяна. Трезвая я чувствовала то же самое. Как будто не могла насытиться. Словно никогда не смогу.
Он еще раз потерся блестящей головкой о складочки, а затем погрузился внутрь, жадно посасывая язык и улавливая облегченные всхлипы, которые вырывались из моего рта.
— Да, так чертовски хорошо, — простонал он, входя и выходя из меня. Это кольцо, гребаное обручальное кольцо, вставленное в головку члена, каждый раз ударялось о вход в мое лоно, посылая маленькие всплески боли и удовольствия, пронзающие насквозь. Ари умело двигал бедрами, ударяя по разным местам и заставляя меня кричать.
— Так идеально. Я никогда не смогу насытиться этой киской, Блейк. Моя.
Внутри нарастал оргазм. Снова. И я впилась зубами в его грудь, пытаясь остановить, потому что ощущения были невероятно сильными.
— Сделай это для меня, солнышко. Задуши член своей сладкой киской.
Его грязные слова довели меня до предела, и я кончила, заводя и его тоже. Толчки стали беспорядочными, и Ари громко застонал, когда теплое семя пролилось в меня.
— Блять, — сказал он, уткнувшись лицом мне в шею, как делал всегда. Мы оставались там, соединенные таким образом, в течение долгой минуты, прежде чем я вспомнила, что у нас был зритель.