— Мне больше не грустно, — прошептала я.
— Что?
— Мне больше не грустно. Маленькими детьми мы любовались звездами, и я спросила, думаешь ли ты, что так будет длиться вечно. И все это время... так оно и было. Но теперь — нет, — слезы потекли по моим щекам. — Благодаря тебе.
Он изучал меня, во взгляде было столько любви, что стало трудно дышать.
— Не думаю, что могу приписать себе все заслуги, солнышко, — мягко сказал он.
Полное безумие, что это было правдой.
С того дня, когда я начала контролировать свою жизнь… Я не резала себя и не блевала… Даже не взвешивалась. Говорила себе «Я идеальная» каждый божий день, глядя в зеркало… независимо от того, был ли Ари внутри меня или нет.
Я добросовестно ходила на терапию каждую неделю, даже когда это было отстойно или больно.
Я заботилась о себе каждый день.
И, конечно, Ари тоже заботился обо мне.
Он сиял, когда мы смотрели друг на друга. Никто не гордился мной больше, чем он.
Но еще лучше было то, что я, наконец, тоже гордилась собой.
Ари приподнялся с подушек, лицо немного побледнело, когда он посмотрел на меня сверху вниз.
— Просто чтобы ты знала, мы уже женаты. И это не изменится.
Я посмотрела на него, сбитая с толку, прежде чем тоже села, опустившись на колени.
— Что? Что случилось?
Он вытащил из кармана фиолетовую бархатную коробочку и открыл ее, показывая обручальное кольцо, инкрустированное бриллиантами, которое идеально подошло бы к огромному камню, который не сходил с моего пальца с тех пор, как мы воссоединились.
— О, Ари...
— Блейк, как хорошо известно, ты уже моя жена. Но у меня была запланирована речь с того момента, как увидел тебя на том рекламном щите, о том, как собирался попросить выйти за меня замуж. И не было возможности сказать это...
Он ухмыльнулся, потому что знал так же хорошо, как и я, что это было преуменьшением века для того, что произошло той ночью.
Ари продолжал без раскаяния, и я удивленно покачала головой.
— Итак, мы повторим... если ты не против.
Я кивнула, уже расчувствовавшись, потому что чертовски сильно любила его.
— Солнышко. Я чертовски люблю тебя. Я одержим тобой. Ты — все, что я вижу. Ты — мое прошлое, мое будущее... Ты — все. Я увидел тебя в двенадцать лет, Блейк, и моя душа узнала тебя. Поняла, что ты принадлежишь мне. При любых обстоятельствах, в любой жизни… Я бы нашел тебя. Я знаю это каждой клеточкой своего существа.
— Ари, — прошептала я, мир расплывался от слез — было так приятно, что они на этот раз были по-настоящему от счастья.
— Однажды я дал обещание, что проведу остаток жизни, делая тебя счастливой. И даже несмотря на то, что ты чертовски хорошо справляешься с этим сама... для меня все равно будет честью обеспечить исполнение всех твоих мечтаний. Так что, миссис Ланкастер...
Я хихикнула, потому что было немного странно получать предложение руки и сердца, когда у тебя уже был жених. И его фамилия.
— И, пожалуйста, помни, у тебя есть только один реальный вариант ответа, — напомнил он, доставая кольцо из коробки и дотягиваясь до моего пальца. — Окажешь ли мне честь, позволив делать тебя счастливой до конца наших дней?
Он надел кольцо мне на палец так, чтобы оно прилегало к другому кольцу.
— Да. Тысячу, миллион раз «да», — воскликнула я, падая в его объятия.
После этого он занялся со мной любовью под небом, усеянным сверкающими, вселяющими надежду звездами... привилегия оплачиваемого персонала, который знал, что вход на территорию запрещен, пока мы владели этим местом.
И я знала, что я самая счастливая девушка в мире.
Девять месяцев назад у меня была неправильная жизнь с неправильным парнем.
И я ничего этого не осознавала.
Ари Ланкастер был доказательством того, что чудеса — и родственные души — существуют. И я каждый вечер благодарила небеса за то, что он увидел рекламный щит в тот день и перевернул небо и землю, чтобы найти меня.
Каждая слеза, каждый порез, каждая боль. Все это каким-то образом привело нас сюда.
И, как сказала великая Тейлор Свифт, все хорошо, что хорошо кончается, когда в итоге ты рядом с…
Чертовски правильным парнем.
ЭПИЛОГ
Ари
Ночь с парнями в городе Д10... уступает только ночи с моей девушкой.
Уокер объявил, что ему нужно сказать что-то действительно важное «кругу доверия». И вот мы здесь — Линкольн и я каждые несколько минут проверяем телефоны, чтобы убедиться, что наши дамы все еще вместе у меня дома.
— У меня есть потрясающие новости! — сказал Уокер, как только мы заказали крылышки.
— Выкладывай, Дисней, — протянул я, запихивая в рот чипсы с кесо. Это место было бомбой.
Линкольн потянулся за чипсами, и я ткнул его вилкой.
— Я заказал все это для себя. Нужны месяцы, чтобы наверстать упущенное.
— Почему ты этого не сказал? — прорычал он, собираясь снова обмакнуть чипсы в мой «нектар богов».
— Я ткну тебя еще раз. И тогда не сможешь держать свою клюшку. Любую.
— Монро подержит мою клюшку, — самоуверенно сказал Линкольн, и я притворился, что меня тошнит.
— Я собираюсь стать папочкой, — внезапно гордо объявил Уокер.
Я подавился чипсами, хрустя и кашляя, в то время как Линкольн уставился на нас двоих.
— Прости. Это что сейчас было? Мы говорим о сексуальных извращениях? Потому что мне нужно подготовиться, прежде чем подумаю о том, что какая-нибудь хоккейная зайка назовет тебя «папочкой», — Линкольн зачерпнул немного кесо, пока я пытался отдышаться.
— Нет, я имею в виду — реальным папой, — ухмыльнулся Уокер. Ни одного из них, казалось, совсем не волновало, что я чуть не ЗАДОХНУЛСЯ!
— Ладно… Ходок. И ты усыновляешь ребенка? Потому что я не видел поблизости ни одной дамы, и знаю, что тебя учили лучше, чем не надевать защиту дважды, когда дело доходит до этих прилипал пятой стадии.
— Это кое-кто новый. Но ты скоро с ней познакомишься, — радостно сказал Уокер.
— Значит, от тебя залетела девушка на одну ночь? — спросил я, все еще очень смущенный.
— Неа. Она любовь всей моей жизни.
Мы с Линкольном посмотрели друг на друга с одинаковыми улыбками на лицах. Потому что в наши дни мы большими поклонниками настоящей любви.
— Как ее зовут? Она в восторге от того, что беременна? — спросил Линкольн, потянувшись за одним из моих чипсов. Я оттолкнул его руку. Я не делился кесо и чипсами. Даже с лучшим другом.