– Хорошо. Только без обмана.
– Да какой может быть обман? – пропел Илья Муромец, подходя ближе. – Скажи своему приятелю, чтобы он присел. Я его и вылечу. Враз все пройдет!
Второй демон глубоко вздохнул, раскорячился и присел. Илья тоже вздохнул, хорошенько прицелился и отвесил дэву такой пинок, что несчастного демона подбросило в воздух, ударило о соседние скалы, и он, завывая, пошел бегать по кругу.
– Видишь! – сказал Илья. – Я же говорил, что вылечу! Вон как радуется, успокоиться не может! А теперь ты подойди, я тебе кое-что скажу на ушко, пока твой товарищ не слышит.
Ничего не подозревающий демон наклонился к Илье, разинув лошадиную пасть. В тот же момент кулак богатыря с хрустом впечатался в морду, отправляя дэва в глубочайший нокаут. Еще пыль не успела опуститься от упавшего на землю чудовища, как Илья прыгнул на поверженного врага, чтобы усилить эффект. И едва не упустил из вида второго демона, который уже пришел в себя и занес над ним свою страшную дубину. Буквально в последний момент богатырь отшатнулся, и дубина с размаха опустилась на первого демона. Чудовище пару раз дернуло ногами и, жалобно хрюкнув, затихло.
– Что ты наделал, дубина?! – возмутился Яромир. – Ты же своего товарища убил!
– Вах! – испугался дэв. – Я не хотел! Я нечаянно!
– За нечаянно бьют отчаянно, – заметил Илья. – А знаешь, что бывает с теми, кто убивает своих друзей?
Демон испуганно вытаращился на друзей:
– Что?
– Их немедленно настигает кара темных сил. Суровое наказание. Над тобой уже сгустились тучи, сейчас звезданет! – Яромир украдкой подал сигнал Муромцу.
– Что?! Где?! – завертел головой дэв.
– Да вон же, вон! – Яромир ткнул пальцем в сумрачное подземное небо.
Демон задрал кверху морду, растопырил ослиные уши.
– Чей-то не вижу!
– А теперь видишь? – крикнул Илья и, подобрав дубину первого дэва, с хрустом опустил ее на шишковатую голову второго. Раздался такой звон, будто не по голове ударили, а в пустой медный котел. Башка демона провалилась в плечи. Наружу теперь выступали только кончики ушей.
– Так вот какая она, кара! – донесся откуда-то из глубины удивленный голос. Простояв еще секунду, дэв рухнул на землю.
– Как и должно было случиться, – довольно произнес Илья, поставив на волосатую спину демона пыльный сапог. – С грубиянами покончено. А теперь пошли искать этого Гуссейна!
24
Алхимус и Дуремаг собирались в поход.
– Витя, ты не забыл магический компас? – ласково осведомился Дуремаг, пряча за спиной бейсбольную биту.
Алхимус засуетился, стал охлопывать карманы, затем удивленно вытаращился на своего учителя:
– Вах! А ведь и впрямь забыл!
Бац! Бейсбольная бита, словно играючи, опустилась на макушку ученика.
– Теперь вспомнил?
Витя закрутился винтом и пошел выписывать по комнате круги. Раскрутившись, он въехал головой в живот Дуремагу и тот, охнув, повалился на ковер.
– Бубль гам! – прохрипел он, ловя ртом воздух. Алхимус немедленно споткнулся и наступил учителю на нос, оставляя на нем отпечаток своего каблука.
– Урр! – зарычал великий маг, принимая сидячее положение и пытаясь выправить свернутый набок нос. – Ты фто надеваф? Ты мне ноф свомаф! Как я тепей закъинания фифать буфу? Жмей!
– Я не змей! – зарыдал Алхимус от обиды и отчаяния. – Чей-то голова пошла кругом!
– Квугом, квугом! Дувак!
– Да, я дурак, – гордо сказал Алхимус, – но я исправлюсь! Вставайте, учитель, я вам помогу.
Кое-как подняв Дуремага на ноги, Алхимус посмотрел на его скорбную физиономию, набрал полную грудь воздуха и, уцепившись за нос, что есть силы дернул его на себя. Раздался хруст, вслед за ним душераздирающий рев. Дуремаг на секунду замер, превратившись в соляной столб, и без чувств рухнул на ковер. Алхимус грохнулся рядом, потеряв сознание от нервного потрясения.
Очнулись они быстро. Дуремаг скинул со своей груди голову Алхимуса, едва не свернув ему шею, и с трудом поднялся на ноги. Очевидно, он напрочь забыл все, что произошло.
– Витя! – ласково позвал он Алхимуса и пнул его сапогом под ребра. – Вставай, ехать пора.
Кажется, к великому магу вернулась утраченная дикция.
Витя вскочил, сладко потянулся и тут же схватился за поясницу.
– Ой, болит чегой-то!
– А у меня нога болит, – отозвался Дуремаг, пошевеливая в сапоге ушибленными пальцами. Неудачно он пнул своего ученика, так и без ноги остаться недолго. – Не халтурь! – строго добавил учитель. – Где магический компас? Без него нам не найти богатырей. А еще до Буяна добираться… я уж не говорю о Лодимере! Хотя, честно говоря, на кой черт нам этот Лодимер? Мелко все это, не по-нашему!
Магический компас оказался в рюкзаке, рядом с бутылкой «Белого аиста».
– Вот теперь порядок! Пошли, летучий корабль уже под парами, чуешь, как дымом воняет?
Действительно, в открытое окно клубами валил черный угольный дым. Чародеи вышли на крыльцо замка. Волосатая, ушастая, хвостатая челядь выстроилась в две шеренги, провожая своих хозяев в дальнее путешествие.
– Вернемся – каждому привезу гостинец! – пообещал Дуремаг, и нечисть весело захлопала ушами.
– Мы вернемся с победой! – продолжил он, поднимаясь на палубу. – В новых чинах и званиях! Наше дело – левое, победа будет за нами! Сейчас никто не может оставаться в стороне, нечистые всех стран, объединяйтесь!
После этой торжественной речи капитан выбрал якорь, и летучий корабль медленно поднялся в воздух.
25
Венценосные гости съезжались в Лодимер.
Первым прибыл король заполонский – Крючеслав. Прежде чем предстать перед Великим князем Лодимерским, Крючеслав сделал остановку в Суждале, чтобы привести себя в надлежащий вид после долгого путешествия. Его величество слегка подрастрясло на российских дорогах. Сам выйти из кареты Крючеслав не мог, его скрючило. Перед глазами все так и прыгало, поэтому, чтобы не набить себе шишку, славный король отдался своим слугам. Слуги отнесли его в гостиницу, уложили на кушетку, и дворцовый лекарь немедленно поставил Крючеславу на нос пиявку, а на лоб положил холодный компресс. В Лодимер послали гонца, чтобы уведомить князя о приезде венценосного собрата.
Узнав о скором визите, Великий князь Лодимерский Дормидонт побежал надевать новые штаны. Эти штаны шил обрусевший немец Петрушка. Одних только самоцветных каменьев на штаны ушел целый подовичок. Ну и золота не меньше пуда. Штаны и весили, как подовой кирпич из царской печи.
То, что Петрушка обрусел, и даже слишком, Дормидонт понял сразу, едва надел штаны. Во-первых, не было ни одного места, где бы штаны не жали. Во-вторых, они жали и в таком месте, которое следует беречь пуще глаза.
Дормидонт сделал несколько шагов в новых штанах, попытался сесть, немедленно расцарапал каменьями филейную часть и едва не разрыдался. Только железным усилием воли сдержался государь. Ибо не должно царю показывать слабость перед подданными. В данном конкретном случае это был лакей Ульрих.
Сладостно осклабившись, всей своей мордой показывая, сколь приятно лицезреть государя, Ульрих между тем прикидывал, как бы побыстрее смыться, чтобы настучать Альфреду на Дормидонта и сообщить о приезде Крючеслава.
– Ульрих! – прошептал государь, срываясь на трагическую ноту.
– Слушаю-с, ваше величество! – вострепетал Ульрих.
– Пошел к чертовой матери, я должен сосредоточиться!
Ульрих поклонился и, всеми телодвижениями изображая величайшую учтивость, выскользнул вон. Впрочем, ненадолго. За дверью послышался звук смачной оплеухи, и Ульрих бросился назад, потирая подбитый глаз.
– Что такое? – нахмурился Дормидонт.
Ульрих хотел было пожаловаться, что стоящий на часах стрелец дерется, но не решился, и вместо этого с поклоном произнес:
– Я решил спросить, не угодно ли чего вашему величеству?
– Уйди с глаз моих! – крикнул Дормидонт. – Кому сказано!