По инерции состояние страны, в особенности по внешнему виду, в политическом отношении оставалось прежним, а первым вестником нарождающегося резкого его изменения явилось молодое поколение в лице учащихся в высших учебных заведениях, не испытавшее духовного гнета времени царствования Александра III.
Независимо от этого государственная политика первых лет царствования Николая II вскорости обнаружила, что «следование стопам» Александра III, оставаясь внутренним желанием молодого царя, на деле совершенно не осуществлялось.
Внутренняя политика Александра III сводилась, по существу, к укреплению существующего строя путем упрочения положения поместного дворянства, экономической поддержки крестьянства, возвеличения значения церкви и воспитания народа в духе православной веры. В отношении населенных инородцами окраин политика Александра III состояла в стойком и последовательном проведении в них русских государственных начал. В соответствии с этим были учреждены Дворянский и Крестьянский земельные банки[55], образован институт земских начальников[56], построенный в известной степени на принципе патримониальной власти, пересмотрены положения о земском и городском самоуправлении в сторону усиления цензовых элементов, учреждены во множестве церковно-приходские школы[57], усилено церковное строительство.
Во всех этих областях политика Николая II претерпела существенные изменения, а главное — выявила отсутствие планомерности и стойкости.
По отношению к окраинам это выявилось почти тотчас после воцарения в увольнении, под влиянием императрицы Марии Феодоровны, главного начальника Привислянского края И.В.Гурко, твердого проводника взглядов Александра III. Во внутренней политике выразилось оно во всемерной поддержке торговли и промышленности и в прекращении мер, направленных к упрочению служилого сословия. Личное отношение Николая II к этому сословию оставалось как будто прежнее, но правительственная политика по отношению к нему изменилась радикально.
Последовали изменения и в области политики международной. Оставаясь, на первый взгляд, и по внешности прежней, она в существе приняла совершенно иной характер. Дружба с Францией при Александре III была лишь диверсией и ответом на навязанный нам Германией Берлинский трактат, а отнюдь не провозглашением неприязни к ней. Демонстративно торжественное посещение Николаем II Парижа[58] был прямой вызов, брошенный в лицо Германии. Почти одно временное превращение наших дружественных отношений с Францией в твердый союз наложило на нас, с одной стороны, огромные обязательства, а с другой — окончательно нарушило вековую традиционную дружбу Романовых и Гогенцоллернов. То и другое лишило нас той свободы действий, которой так справедливо дорожил Александр III.
Таким образом, от «следования по стопам» ничего не осталось. Стопы эти понемногу стушевались, а главное, следовать по ним было не по силам преемнику Александра III.
Но почему это произошло? Ответ может быть лишь один. Самодержавие в руках Николая II, как единоличное и самостоятельное разрешение основных государственных вопросов, перестало существовать. Его фактически заменила олигархия правительственного синклита, состоящего из сменяющихся, никакими общими политическими взглядами не сплоченных, а посему между собою постоянно борющихся глав отдельных отраслей правления. Среди этих глав, носящих звание министров, то в большей, то в меньшей степени брали верх то одни, то другие, могущие, однако, осуществить свое временное всемогущество лишь в пределах непосредственно подчиненного им ведомства.
Центром политической жизни, по крайней мере с внешней стороны, сделался Государственный совет. В этом установлении всего яснее выявлялись господствовавшие в данное время течения. Там же всего ярче выступали личные качества и свойства стоящих у власти государственных деятелей.
На фоне деятельности названного учреждения, в виду этого всего, легче дать краткий очерк господствовавшей в России за первый период царствования Николая II внутренней политики, равно как набросать силуэты лиц, призванных за это время к власти.
Глава 2. Дореформенный Государственный совет
Государственный совет, высшее учреждение империи с 150-миллионным населением, рассматривавшее и пропускавшее законы, касавшиеся одной шестой части земной суши, состоял к началу царствования Николая II менее нежели из ста человек. Однако из этих ста лиц, для которых многие области государства были в полном смысле terra incognita[59], фактически в обсуждении законопроектов принимало участие не более сорока: по принятому порядку проекты по существу обсуждались лишь в департаментах Государственного совета, обыкновенно соединенных, в работах которых участвовали лишь члены Совета, в департаменты специально назначенные.
55
Государственный дворянский банк был основан в 1885 г. по проекту министра финансов Н.Х.Бунге. Банк выдавал долгосрочные ссуды потомственным дворянам- землевладельцам под залог земельной собственности. Крестьянский поземельный банк — государственный ипотечный банк был учрежден в 1882 г. для выдачи долгосрочных ссуд крестьянам на приобретение земель. В 1895 г. банк получил право на покупку дворянских имений для перепродажи по частям. В 1907–1909 гг. банку были переданы для продажи крестьянам земли удельного ведомства.
56
В соответствии с Положением от 12 июля 1889 г. в 40 губерниях был введен институт земских участковых начальников, контролировавших деятельность крестьянского общественного самоуправления и являвшихся первой судебной инстанцией для крестьян и лиц других податных сословий. В связи с реформой были упразднены уездные по крестьянским делам присутствия и мировые суды. Поскольку земские начальники назначались по представлению губернатора министром внутренних дел почти исключительно из числа местных потомственных дворян, реформа рассматривалась либеральной общественностью как попытка восстановить власть помещиков над крестьянством.
57
В царствование Александра III при министре народного просвещения И.Д.Делянове (с 1882 г.) была предпринята попытка усилить роль православной церкви в деле народного образования и по возможности передать все начальные училища в ведение Синода. В 1884 г. были изданы правила о церковноприходских школах (пересмотрены и дополнены в 1891 г.). В 1894 г. при Синоде образовано высшее управление церковными школами. Число начальных школ, находящихся в ведении Синода, возросло с 4213 в 1884 г. до 34 341 — в 1914 г. См.: Исторический очерк развития церковных школ за истекшее двадцатипятилетие. 1884–1909. СПб., 1909. Приложение. С. 14–15; Церковные школы Российской империи за 1914 год. Пг., 1916. С. 33.