Ко времени воцарения Николая II Витте уже успел выявить свои основные особенности — смелость, решительность и широту творческого размаха. Им была уже проведена винная монополия[82], выдержал он и таможенную войну с Германией, возникшую на почве установленных им таможенных ставок на изделия германской промышленности. Заключенным в 1894 г. с Германией торговым трактатом ставки эти были удержаны ценой подъема со стороны Германии ставок на продукты нашего сельского хозяйства[83].
Наиболее крупным делом, внесенным Витте в Государственный совет в новом царствовании, было введение у нас золотой валюты[84].
Укажу прежде всего по этому поводу, что, вступая в управление Министерством финансов, Витте имел лишь слабое представление о финансовой науке и практике. Это не мешало ему, однако, с присущей ему самоуверенностью немедленно наметить самые решительные реформы, круша все установившиеся в финансовом ведомстве приемы и традиции. Среди этих реформ Витте имел в виду отнюдь не введение золотой валюты, а, наоборот, в целях оживления народного хозяйства «насыщение мельчайших каналов денежного обращения» путем увеличения выпуска кредитных знаков. Систему эту поддерживал Катков, содействовавший назначению Витте главой финансового ведомства. На этой почве в связи с заявлением Витте о возможности построить Великий сибирский путь на бумажные деньги и состоялось его назначение[85].
В первую пору своей финансовой деятельности Витте настолько держался этого взгляда, что остановил осуществление мер не только намеченных, но уже отчасти проведенных его предшественниками Бунге и Вышнеградским для укрепления нашей денежной единицы. Действительно, мысль утвердить наш рубль в золоте была выдвинута Бунге, а приступлено к ее осуществлению Вышнеградским.
Вдохновителем финансовой политики Витте был первоначально взятый им себе в товарищи профессор Киевского университета Антонович, а последний определенно стоял за развитие торговли и промышленности посредством увеличения количества денежных знаков, обращающихся в стране. В этих видах Антоновичем был переработан устав Государственного банка, согласно которому банку представлялось значительно расширить свою деятельность в области выдачи ссуд как крупной, так и мелкой промышленности. Едва, однако, устав этот получил силу закона, как Витте успел изменить свое отношение как к вопросу о кредитном денежном обращении, так и к самому защитнику бумажных денег Антоновичу. Здесь именно проявились в полной мере финансовые способности Витте. Он необычайно быстро разобрался в мало знакомой ему до тех пор области и не остановился перед решительным изменением своей первоначальной политики, причем расстался с Антоновичем. Последнего в качестве советника по финансовым вопросам заменил при Витте выписанный из Берлина и вступивший в состав Международного банка Ротштейн[86]. При ближайшем участии этого банкира и была осуществлена Витте денежная реформа, т. е. укреплена в золоте наша денежная единица. Осуществлена эта реформа была, однако, не через посредство Государственного совета. Здесь она встретила ожесточенное противодействие. Оппозицию эту Витте не удалось сломить, и ему пришлось взять свой проект обратно и затем провести его через финансовый комитет, причем он получил силу закона Высочайшим указом[87]. То было время (1896 г.), когда Витте был в апогее своей власти и не стеснялся осуществлять задуманные им меры вопреки всем и вся с нарушением нормального порядка, путем использования неограниченной власти самодержца. Способ этот для самого Витте был отнюдь не безопасный, так как не только возлагал всю ответственность за принятые решения на него одного, но и возбуждал против него весьма влиятельные круги. Надо отдать справедливость Витте, перед этой опасностью он не останавливался, рискуя тем самым подорвать и даже утратить свое положение. Но в то время власть для Витте была не целью, а лишь способом осуществления своих творческих замыслов, полем для приложения своих недюжинных сил.
Роль Витте в развитии русской промышленности общеизвестна. Влияние мер, принятых Витте в этом направлении, было потому особенно сильно, что они в общей совокупности составляли целую систему, направленную к той же цели, что и создало ту атмосферу, в которой русская промышленность получила возможность быстро и пышно расцвести. Однако была здесь теневая сторона, и притом весьма существенная, а именно, что некоторые из проводимых мер были искусственны и, следовательно, долго их применять не было возможности, а с их прекращением некоторые отрасли промышленности стали заметно слабеть. Это относится в особенности к металлургической промышленности, расцветшей главным образом благодаря казенным заказам преимущественно для надобностей как находящихся в эксплуатации, так и в особенности строящихся железных дорог. С прекращением этого строительства занятые для этой цели заводы стали испытывать огромные затруднения для сколько-нибудь полного использования их оборудования.
82
Закон о винной монополии, подготовленный по инициативе С.Ю.Витте, был утвержден 6 июня 1894 г.; практическая его реализация началась с января 1895 г. первоначально в четырех губерниях и была завершена на всей территории империи только к 1900 г. Монополия государства распространялась на очистку спирта, оптовую и розничную торговлю крепкими напитками; производство спирта-сырца разрешалось и частным лицам. К 1900 г. монополия приносила 11 %, а к 1913 г. — 22,1 % дохода бюджета (см.: Фридман МИ. Винная монополия. СПб., 1914–1916. Т. 1–2.).
83
В период с 1879 по 1887 г. Германия довела таможенное обложение русского сельскохозяйственного экспорта до 100 %. В ответ Россия в 1891 г. приняла по настоянию Витте протекционистский таможенный тариф, практически блокировавший ввоз немецких промышленных изделий в Россию. В феврале 1893 г. Германия сообщила свои условия снижения таможенных пошлин, практически означавшие требование отмены русского покровительственного тарифа 1891 г. Тогда в отношении Германии с 20 июля был принят двойной тариф, как для страны, отказывающей России в статусе наибольшего благоприятствования. Противостояние было на время разряжено подписанием 29 января 1894 г. договора о торговле и мореплавании между Германией и Россией, где стороны пошли на приблизительно равные уступки (см.: Копелова Ю.И. О таможенной войне между Россией и Германией в начале 90-х годов XIX века // Труды Горьковского педагогического института им. М. Горького. Т. 18. Исторический сборник. Горький, 1956).
84
Проведение денежной реформы, готовившейся в 1880-х гг., началось с утверждения императором 4 февраля 1895 г. доклада С.Ю.Витте о необходимости введения золотого обращения. Законом 8 мая 1895 г. было разрешено заключать сделки на золото. По закону «О чеканке и выпуске в обращение золотых монет» 3 января 1897 г. была проведена девальвация рубля на 1/3 и в качестве монетной единицы был принят золотой рубль, содержавший 0,774235 г. золота. 29 августа 1897 г. был издан указ об эмиссионных операциях Государственного банка, получившего право выпуска кредитных билетов, обеспеченных золотом и обменивавшихся на золото без ограничений. Все законоположения реформы были объединены в «Монетном уставе», изданном 7 июня 1899 г. Реформа укрепила внутренний и внешний курс рубля. См.: Власенко В.Е. Денежная реформа в России 1895–1898 гг. Киев, 1949.
85
Гурко ошибается. При прямой поддержке М.Н.Каткова министром финансов в январе 1887 г. был назначен И.А.Вышне-градский, с 1883 г. печатавший в «Московских ведомостях» статьи с критикой финансовой политики Н.Х.Бунге. С.Ю. Витте занял пост министра финансов в августе 1892 г. при поддержке «Московских ведомостей», но уже после смерти Каткова (в июле 1887 г.). (См.: Ананьин Б.В., Ганелин Р.Ш. И.А.Вышне-градский и С.Ю. Витте — корреспонденты «Московских ведомостей» // Проблемы общественной мысли и экономическая политика XIX–XX вв. Л., 1972.) План С.Ю.Витте, одобренный императором, — строить Транссибирскую магистраль на средства от выпуска «сибирских кредитных билетов» — был изложен в специальной записке, разосланной 13 ноября 1892 г. всем членам Особого совещания (см.: Пролог Русско-японской войны: Материалы из архива графа С.Ю.Витте. Пг., 1916. С. 10–17.) Князь В.П.Мещерский утверждал, что Витте не находил в этом плане противоречия введению золотой валюты, считая, что «золотая валюта — это для Европы, а план строить сибирскую железную дорогу на кредитные билеты исходит из веры, что Россия все может» (Мещерский В.П. Мои воспоминания. СПб., 1912. Т. 3. С. 392). Однако, по всей видимости, правы Б.В.Ананьич и Р.Ш.Ганелин, полагающие, что «к моменту назначения министром финансов Витте еще не имел достаточно четкой экономической программы» и, видимо, не был посвящен в план подготовки денежной реформы (см.: Кризис самодержавия в России. 1895–1917. Л., 1984. С. 35). Обстоятельство это сам Витте старался скрыть. Бывший директор департамента железнодорожных дел Министерства финансов В.В.Максимов, сообщая корреспонденту газеты «День» об этом эпизоде, отметил, что «Витте страшно конфузился, когда кто-нибудь случайно упоминал об этой записке, и принял меры к уничтожению всех ее экземпляров» (День. 1915. 7 марта).
86*
Гурко здесь ошибается. А.Ю.Ротштейн переехал из Германии в Петербург в конце 1870-х и с 1890 г. был директором петербургского Международного коммерческого банка. Ротштейн имел доверительные отношения еще с предшественником Витте на посту министра винансов А.И.Вышнеградским (Мошен-ский С.З. Рынок ценных бумаг Российской империи. М. 2014. С. 119–123.).
87*
Гурко излагает ход денежной реформы несколько упрощенно. На самом деле Министерство финансов уже к концу 1893 года стабилизировало отношение кредитного (бумажного) и золотого (в импералах, золотой монете) как 3:2, допуская волатильность в пределах не более 3 %. С начала 1896 года золотую монету стали принимать в налоговые платежи по тому же курсу. В 1896 году государство стало вводить в денежный оборот золотую монету, выдавая именно монетой значительную часть платежей от казны. Таким образом, в течение 1896 года денежная система России из бивалютной (бумажный кредитный рубль и золотая монета, обмениваемые по плавающему рыночному курсу) де-факто превратилась в монометаллическую золотую. Все эти мероприятия были проведены без законодательного оформления. В законодательном порядке была проведена лишь формальная часть реформы — на купюрах появилась надпись, что их стоимость составляет 1/15 золотого имперала и они подлежат свободному обмену на золотую монету, то есть государство дало твердое обещание сохранять как постоянную ту систему, которая уже действовала. Именно этот шаг реформы, последний и достаточно формальный, Витте провел не через Государственный совет, а через Финансовый комитет, что было законным, но экзотическим путем законодательствования.