Проходя через калитку, Ляна зажмурилась, ожидая, что обман раскроется. Но нет, ничего не произошло. Привратник рассказал ей, где искать отца Дугласа, и… все. Никто не понял, что она — женщина.
Монастырь, скрытый от женских глаз, показался Ляне красивым. Чистый двор, аккуратные белые домики, клумбы с цветами. Позади жилых построек — сад с плодовыми деревьями.
— А ты чего не на сенокосе? — подозрительно спросил у Ляны отец Дуглас.
— Я не местный.
— А-а-а… Понятно. Обычно деревенские нам помогают, но сейчас почти все заняты. Яблоки рвать умеешь? Так, чтобы черенок не повредить. Да не кидай их в корзину, обращайся аккуратно, как со стеклом.
Яблоки Ляну учил собирать Марк. Нехитрая наука, и не слишком тяжелый труд. Монахи вблизи казались не такими нелюдимыми и строгими, как в храме. С Ляной работали несколько послушников. Когда солнце взошло выше и стало припекать, они сбросили верхние рубахи, оставшись в одних штанах.
Ляна старалась не смотреть на голые торсы. Ничего необычного, и Марк в жару мог работать голым по пояс, но отчего-то его она не смущалась, а незнакомых парней — очень даже.
— Эй, как там тебя… Леон! — окликнул ее один из них. — А ты чего не разденешься? Жарко же.
— Не, я н-не могу, — отказалась Ляна, от испуга начав заикаться. — Мне так х-хорошо…
К счастью, он не настаивал. С отхожим местом тоже повезло: Ляне показали, куда идти, и в маленькой деревянной постройке дверь запиралась изнутри. А вот когда позвали на обед, она поняла, что попалась. Хорошо, что сообразила вовремя: в помещении ей придется снять головной убор.
Мужчины с длинными волосами не редкость, но навряд ли они носят изящные заколки и яркие ленты. Мужские украшения более массивные, грубые. Да в ней сразу признают девчонку!
До трапезной Ляна не дошла — спряталась в каком-то сарае. Укоротить бы волосы, да найти темную ленту или простую веревочку… Можно здесь отсидеться, но есть-то хочется! И монахи, наверняка, заметят, что ее нет в трапезной.
В сарае хранился садовый инвентарь. Ляна поискала ножницы, но из подходящих инструментов обнаружила только топор, пилу и серп. Брать в руки топор страшно, пила только запутает волосы, в серп вроде бы острый. Недолго думая, она сняла кепку, переплела волосы в косу и чиркнула по ней серпом. Отрезанное спрятала в углу сарая, прикрыв старыми корзинами.
Говорят, что снявши голову, по волосам не плачут. Ляна чувствовала примерно то же самое. Если уж она решилась переодеться мальчиком, да спрятаться в мужском монастыре, то глупо жалеть о косе. Тем более, волосы растут быстро.
В трапезной Ляну отругал дежурный — за опоздание. Но он же дал ей шнурок, чтобы завязать куцый хвостик. Ляна быстро расправилась с супом и кашей, в еде она была неприхотлива, а вот вернуться к работе после небольшого отдыха оказалось непросто. Плечи и спина гудели от усталости, а из-за жары рубаха липла к телу.
— Что-то тебя сморило, — заметил отец Дуглас, когда Ляна пересыпала в ящик очередную корзину яблок. — Пойдем со мной.
Он привел ее на кухню и оставил помогать поварам, забрав у них одного послушника.
— Картошку чистить умеешь?
— Ага, — кивнула Ляна.
— Иди в тенечек, да приступай.
— Два ведра? — ужаснулась она, оценив объем работы.
— Потом еще принесу, — «обрадовал» ее повар. — Если постараешься, на ужин будут картофельные оладьи.
Чистить картошку она тоже научилась у Марка. В детстве они не только ходили на рыбалку, но и варили уху в котелке на берегу озера. Ляна всегда помогала: чистила и рыбу, и овощи. Правда, навыки оставляли желать лучшего, ведь каждый день она этим не занималась, особенно в последнее время.
Мучения закончились, когда нож соскочил и полоснул по ладони.
— Да что ж ты так! — рассердился тот, кто поручил ей чистить картошку. — Растяпа!
Он промыл порез водой и завязал ладонь чистой тряпицей.
— Простите… — расстроилась Ляна.
— Ладно, не ной. Сильно болит?
— Нет. Да на мне все быстро заживает.
— Оборотень, что ли?
— Я? — удивилась она. — Нет, конечно.
— Вытри посуду. Вон, на столах, видишь? А потом воду из тазов выплесни.
— Куда?
— За дверь, под кусты.
Ляна вытерла. Потом выплеснула. Только не рассчитала немного, и вода попала не под кусты, а на них. А вместе с ними окатила какого-то блондина в дорогой одежде.
— Ой… — пролепетала Ляна, когда поняла, что натворила.
Блондин отряхнул воду с камзола и, зло прищурившись, поманил ее пальцем. Ляна мотнула головой, отступила на шаг… и врезалась в повара, который стоял в дверях. Ляна дернулась в сторону, но повар цепко схватил ее за плечо.