По обшивке звездолета ползли яйцевидные зеленые роботы с множеством ног. Над ними крутились небольшие стайки огоньков. Но это еще куда ни шло — невероятно, чудовищно было совсем другое. Передние манипуляторы роботов заканчивались широкими клешнями, и вот ими-то они крошили совершенный, непобедимый ситан, будто самый обыкновенный графит.
Что-то треснуло, экран справа от Грэма рассыпался, и в дыре показались клешни первого из атакующих. За ними появилось зеленое яйцеобразное тело, на ногах ясно виднелись присоски. В динамиках какой-то металлический голос монотонно повторял: «Нарушена герметичность, нарушена герметичность, нарушена. Его перебил другой, более энергичный: «Система защиты вступает в действие!»
Зеленый робот продолжал протискиваться в рубку — почему-то медленно и осторожно. Половина экранов снова погасла, но и остававшихся хватало, чтобы получить полное представление о вспыхнувшей битве. В корпусе погибающего звездолета разом открылись невидимые до сих пор большие и малые люки. Гибкие стальные щупальцы выставили бластеры, орудия защиты при крайней опасности. Сотни молний заструились по черной броне. Разбитые, сожженные, смятые посыпались на землю роботы. На миг в душе Грэма пробудилась надежда. Однако зеленая напасть как бы рождалась из ничего, из неуязвимых огоньков, беззаботно исполнявших свой танец в теплом воздухе. Все новые и новые роботы появлялись у корабельной кормы и, ловко перебирая конечностями с присосками, устремлялись по броне вверх. Другие начали подгрызать опорные колонны. Стало ясно, что вскоре огромный звездолет неминуемо рухнет.
Здесь, в рубке, робот наконец пролез в дыру на месте экрана и легко спрыгнул на пол. Широко расставив манипуляторы с клешнями, он застыл против Грэма. Тот тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. У них оставался еще один путь к спасению.
— За мной, Дебора! — крикнул Грэм и бросился к открытому лифту.
Не теряя времени на возню с ремнями, пантера мгновенно выскользнула из кресла и одним прыжком очутилась в кабине.
— К униходу! Немедленно! — приказал Грэм невидимому автомату.
Дверь захлопнулась под носом у зеленого робота, пол кабины как бы провалился. Грэм понимал, что спускаются они с максимальной скоростью, почти падают, и все же ему показалось, что прошло несколько долгих минут, прежде чем лифт резко остановился. Дверь отъехала, и их глазам предстала зловещая картина. В стенах просторного ангара зияли рваные дыры. Одна из них была совсем рядом, Грэму бросилась в глаза зернистая структура разломленного, будто вареная картофелина, ситана. В ангаре копошилось несколько роботов, с легкостью крушивших складированные тут механизмы. Но униход был цел. Пока…
Гигантскими прыжками Грэм понесся к спасательной машине. Ему преградил дорогу один из роботов. Грэм отбросил его пинком. Другой клешней ухватил его за свитер. Треск рвущейся шерсти — и Грэм летит дальше. Человек и пантера одновременно вскочили на широкое крыло унихода. При их появлении фонарь кабины откинулся автоматически. Дебора скользнула на заднее сиденье, а Грэм прыгнул на место пилота и, еще не коснувшись кресла, обрушил кулак на стекло, закрывавшее кнопку экстренного взлета.
Что-то хрустнуло — то ли кнопка, то ли кулак — и стена напротив внезапно обрушилась, сметенная взрывом. Взревели на форсаже двигатели, смяли и опрокинули зеленых роботов, вынесли униход прямо в дымовую завесу взрыва. Вот и первые проблески синего неба. Грэм переключил на ручное управление, заставил машину свечой взмыть ввысь. Обернулся он лишь на секунду и увидел, как огромное черное веретено, подсвеченное вспышками бластеров, чуть заметно шевельнулось, чтобы в течение бесконечно долгого мгновенья рухнуть на зеленую равнину. Звездолет погибал, как вековой дуб, — даже в смерти не признавал себя побежденным. Уже поверженный, он, наверное, будет защищаться до конца.
Слева вынырнула стайка огоньков. Их скорость чуть превышала скорость унихода, они явно шли наперерез. Грэм резко положил машину на крыло, в вираже уходя направо, к реке.
В этот миг его и подстерег одинокий огонек, свалившийся откуда-то сверху. Он скользнул вдоль фюзеляжа, и Грэм увидел, как левое крыло бесшумно отделяется от корпуса и кувыркается в воздухе.
Выровнять машину ему все-таки удалось. От левого крыла остался обрубок не шире метра с гладким, будто бритвой отрезанным, краем. Действовать следовало без промедления. Униход пока слушался, и Грэм бросил его в пике. Стремительно приближалась широкая и прямая на этом участке лента реки.
Из пике он вышел уже над самой водой. В глазах почернело от перегрузки, зато от преследования они, кажется, оторвались. Днище машины ударилось о речную поверхность, подняв гигантскую тучу брызг и пены. Пелена перед глазами постепенно рассеивалась, теперь Грэм ясно различал берега.