И только теперь Грэм обратил внимание на себя. В душе он был готов ко всяким неожиданностям и все же вздрогнул, когда обнаружил, что одет в узкие зеленые панталоны, заправленные в остроносые красные сапоги мягкой кожи с голенищами до середины икр. Зеленый камзол был перетянут широким кожаным ремнем с крупной пряжкой лимонно-желтого металла. На плечах свободно лежали зубчатые края красного капюшона, свободно свисавшего на спину.
Поблизости синело маленькое озерцо, по берегам которого росли будто с картинки сошедшие камыши. Несколько прыжков — и Грэм достиг воды, раздвинул крепкие зеленые стебли, наклонился. Неподвижная гладь отразила его лицо: знакомое и чужое одновременно, представлявшее собой компиляцию стилизованных черт. Не Грэм, а золотоволосый герой из сказки, смелый и решительный…
Грэм безотчетно напряг волю и увидел, как в зеркале воды постепенно растворяются рисованные черты, как за ними просматривается старое, подлинное, хорошо знакомое лицо. Отражение задрожало, зеленый камзол вновь превратился в рваный красный свитер, зеленые панталоны — в синие брюки, красные сапожки — в коричневые, искусственной кожи бутсы с магнитной молнией… Но длилось это всего миг. Стоило чуть ослабить напряжение мысли, как личина вернулась с нахальством назойливой мухи. Ее можно было снова прогнать, но Грэм махнул рукой и присоединился к Деборе. Если и в этом мире прятался чужак, разумнее всего принять пока игру — иначе ни в чем не разберешься.
Пантера открыла глаза, и Грэм с удивлением обнаружил, что они уже не фосфоресцируют. Вокруг черных зрачков белок был ярко-зеленым, но непрозрачным.
— Где мы? — спросила Дебора. Слава богу, голос у нее остался прежним.
Грэм пожал плечами.
— Не знаю… В каком-то рисованном мире. Ни о чем меня не расспрашивай, я и сам ничего не понимаю. Кто-то нами играет, Дебора… То ли суперцивилизация, то ли… нечто, чего мы даже представить себе не в силах.
Ее графическое тело медленно пришло в движение, пантера поднялась.
— Вот, значит, как… А ведь я предчувствовала это, Грэм. Помнишь? Тогда, вечером, на плоту. И сейчас ощущаю то же, хотя и гораздо слабее… Что будем делать?
— Выжидать.
Вдруг метрах в ста от них, на опушке леса, что-то мелькнуло. Из-за деревьев выкатились две низенькие фигурки и с пронзительным визгом помчались через луг. Грэм прищурился, чтобы получше их рассмотреть, и тут же поморщился. В этом мире они сталкивались только с нонсенсом. А, может, и в нонсенсе есть какая-то своя логика?
По высокой траве что есть духу неслись два одинаковых розовых поросенка. Один из них был в матроске, на голове чудом держалась маленькая бескозырка с длинными черными лентами. Второй носил пиджак и брючки в желтую и красную клетку, на голове у него смешно подпрыгивал крошечный зеленый котелок. Похоже, оба поросенка были музыкантами: тот, что в матроске, сжимал под мышкой скрипку, а другой нес на плече длинную флейту, напоминавшую старинный мушкет.
Из лесу долетел свирепый, кровожадный рев. Дебора напряглась, навострила уши и впилась взглядом в новую фигуру, выкатившуюся на луг. Ложная тревога — появился всего-навсего еще один из гротескных персонажей этого мира. Его можно было принять за волка, если б не широкие синие штаны, красные сапоги со шпорами, по-пиратски повязанная платком голова и обвисший кушак, из-за которого высовывались огромный кривой кинжал с зазубренным клинком и ржавый пистолет с расширяющимся воронкой дулом.
При появлении врага поросята завизжали еще громче и прибавили скорости. Однако волк оказался проворнее. Бросившись вслед за жертвами, он почти догнал их на склоне невысокого, мягких очертаний холма. Поросята впритирку пронеслись по обе стороны высокой, с раскидистыми ветвями яблони. Увлеченный преследованием, волк не сумел вовремя сориентироваться и на полном ходу врезался в ствол. Он шлепнулся на землю, а вокруг его головы заиграл рой ярко-желтых искр, из зеленой кроны дождем посыпались крупные ярко-красные яблоки.
Продолжая визжать, поросята перевалили холм и скрылись. Все еще в облачке искр, волк, пошатываясь, заковылял следом.
Несколько секунд Грэм не сводил глаз с опустевшего склона. Раздумывать над увиденным не хотелось. В этом условном мире не могла помочь логика. Раз над лесом летают неопрятные старухи в антигравитационных ступах, а по лугам одетые волки преследуют расфранченных поросят, к тому же еще ценителей музыки — значит, здесь это в порядке вещей.
Его внимание привлекла груда яблок под деревом. Грэм почувствовал, что голоден. С каких пор он не ел? Вчера они завтракали на плоту, перед тем как отправиться к звездолету. Сейчас снова было утро…