Джено сразу понял, что это крыса. Что же еще? Если эта грязь натекла в результате прорыва сливной трубы, неудивительно, что с ней из канализации сюда попала еще и крыса.
Ему нужно оружие.
Он увидел в углу метлу. Лучше, чем ничего. Черенок толстый и тяжелый — вполне хватит, чтобы разнести голову гребаной крысе. Особенно той, которую принесло из канализации вместе с потоком грязи и выплюнуло под раковиной.
— Джено… нет… — выдавила Айви.
Но к тому моменту он сам уже не обращал на нее внимания, потому что она походила на умалишенную. Дрожала, выпучив глаза от страха, и пускала слюну. Она была безнадежной дурой, поэтому он не то, чтобы удивился этому. Не много же ей нужно, чтобы слететь с катушек. Хотя они и без того уже были стерты донельзя.
Это мужская работа, понимал Джено, и он справится с ней, как справлялся с большинством проблем жены, живущей в почти постоянном состоянии прогрессирующей мании. Когда звонил телефон, она начинала стонать, думая, что кто-то умер. Когда через улицу от них останавливалась незнакомая машина, значит это преступники, готовящие ограбление. Боль в левой руке определенно предвещала обширный инфаркт. Прогуливающиеся мимо дети торговали «наркотой». Пришедшее по почте письмо счастья означало организованный против нее заговор. Боже, она уже редко выходила из дома, потому что боялась: а) подхватить какую-нибудь ужасную инфекционную болезнь вроде птичьего гриппа, и б) быть избитой и изнасилованной на парковке у «Пиггли-Уиггли».
Последнее особенно веселило его. Конечно, дорогая, может, они и попытаются тебя изнасиловать, только вот кончить не смогут. Поверь на слово. Трахать тебя это все равно, что трахать лоток со льдом.
Хотя он никогда не говорил ей таких жестоких, грубых, унижающих достоинство вещей… даже если это было правда.
Вот почему ты дважды в неделю останавливаешься у дома Донны Пеппек.
Но у него не было времени думать ни о чувстве вины, ни об удовольствии самой Донны. Партнеры по сексу, только и всего.
— Джено… не делай это.
— Не беспокойся. Я разобью ей башку.
Она облизнула губы, качая головой. — Это червь.
Червь? Она сказала, червь?
Боже, отлично. Он вооружился до зубов для боя с крысой, а чтобы раздавить червя, хватит одного ботинка. Он подошел к раковине и приоткрыл дверцу черенком метлы.
Оттуда послышалось какое-то клокотание.
Как при несварении желудка. Это сравнение мелькнуло у него в голове и тут… обе дверцы распахнулись, и из-за них пенящимся потоком хлынула черная, густая жидкость, забрызгав ему брюки и обувь. Она походила на смесь дерьма, грязи, черных подземных вод, и расползалась по полу дымящейся лужей. Как будто кухонный шкаф вырвало на него.
— Черт, — ругнулся он себе под нос.
И в тот же момент увидел два желтых глаза, глядящих на него из тьмы под раковиной. Он сделал шаг назад и ткнул черенком метлы в существо, которое было определенно не крысой и уж точно не червем. Удар получился вскользь, потому что оно было словно вымазано жиром.
И тут он увидел, что то, что там было, не имело вообще никаких глаз.
На самом деле, у него не было глаз. То, что он увидел, оказалось отблесками верхнего света. Но это принесло ему совсем мало успокоения, так как тварь бросилась на черенок метлы как разозленная водяная змея… Только это была не водяная змея, а чудовищный, бурого цвета червь, толстый, как его бедро и размером с очень крупного удава.
Джено попятился назад, поскользнулся в грязи и упал на задницу. Тут Айви совсем потеряла голову и завопила, — Джено! Джено! О, боже, убегай, убегай от него!
И в этом был вполне здравый смысл, как он почувствовал на подсознательном уровне.
Дверцы захлопнулись, когда тварь отступила, или, по крайней мере, закрылись, насколько могли в своем состоянии. У Джено появилась сумасшедшая мысль, что червь обустраивает быт под раковиной, и ему необходим небольшой интим. Безумие какое-то. Но именно это промелькнуло у него в голове в те короткие секунды покоя, прежде чем червь появился снова. Он выпрыгнул, как змея из кроличьей норы, снеся одну из дверец с петель, и навис над ним, изготовившись к удару.
Айви завыла в полный голос.
Она упала на колени, причитая как сумасшедшая.
Джено мало чего боялся в своей жизни, но когда червь навис над ним, грязно-бурый, сочащийся черной слизью, покачивающий пулевидной головой из стороны в сторону с каким-то неприличным ритмом, он чуть не обделался от страха.
Спешно пятясь назад, он заскользил задом по полу.
Червь, напротив, не спешил нападать.