– Я и не спорю, мне в то время действительно случилось выехать в Эксетер.
– Ложь!
– Можете сами удостовериться. Спросите в «Корабле», что возле собора, – там я и останавливался.
– За каким же делом вы туда отправились?
– Мне был обещан ангажемент... Только ничего не вышло.
– Оставим эти побочности, Лейси. Я еще не все исчислил. Далее, с вами был слуга, валлиец по имени Фартинг. Пустейший малый – такому фартинг и есть красная цена. С собою вы везли особу, путешествующую под видом горничной, – некую Луизу... Ну вот, сэр, вы уж и глаза опускаете. Стало быть, есть отчего. Погодите, вы и не такое услышите. Путешествовал с вами еще один человек, глухонемой слуга вашего мнимого племянника мистера Бартоломью. И слуга этот не канул, как прочие. Он был найден мертвым, и у нас имеется подозрение, что неизвестный злодей, поднявший на него руку, совершил еще одно подлое убийство. Неизвестный лишь до недавних пор, сэр, – теперь же он стоит передо мной.
При слове «мертвый» актер поднимает глаза. Все его притворство мгновенно улетучилось.
– Как... найден мертвым?
Стряпчий медленно откидывается на спинку кресла. С минуту он молчит, поглядывая на стоящего у дверей чиновника. Затем соединяет кончики пальцев обеих рук и более дружелюбно произносит:
– Что ж тут такого, сэр? Вам-то что беспокоиться? Вы ведь в то время были в Эксетере – договаривались об ангажементе.
Актер молчит.
– Это не вы в марте и апреле – до самой Страстной недели – играли главную роль в предерзостной новой комедии, что представляли в театрике на улице Хеймаркет? [57] Сатира под названием «Пасквин» [58], сочинение отъявленного мерзавца, некого Филдинга.
– Кто же про это не знает. Пьесу весь Лондон перевидал.
– Вы играли Фустиана, верно? И что, большая роль?
– Да.
– Мне сказывали, будто пьеса имела шумный успех. Неудивительно: в век, для которого нет ничего святого, кто имеет наглость глумиться над государственными установлениями, того непременно ждет успех. Сколько же раз вы ее представляли? Страстная неделя, помнится, началась семнадцатого апреля, так?
– Точно не скажу. Представлений тридцать сыграли.
– Ошибаетесь, сэр. Тридцать пять. Ни одна пьеса не держалась так долго со времен столь же возмутительной «Оперы нищих», не правда ли?
– Может быть.
– Вам ли не знать. Вы же и в этой пьесе игрывали – семь или восемь лет кряду.
– Да, маленькую роль, чтобы удружить мистеру Гею. Я сподобился чести сыграть в его комедии, потому что мы с ним приятели.
– Честь! Скажите на милость! Много ли чести в том, чтобы вывести достойнейшего человека государства, притом первого министра, в виде мошенника и грабителя? Вы ведь играли роль Робина Хапуги, злостный и непристойный пасквиль на сэра Роберта Уолпола? Хороша и жена ваша – она в этой комедии, кажется, представляла бесстыжую шлюху Долли Дай? Вот уж верно без труда справилась с такой ролью.
– Сэр, эти ваши слова – возмутительная клевета! Моя жена...
– Подите вы с вашею женою! Я о вас осведомлен много лучше, чем вам воображается. И так же хорошо осведомлен, что приключилось двадцать шестого апреля, когда возобновились представления «Пасквина». Они-то возобновились, а вы возьми да исчезни, и вашу распрекрасную роль играл другой актер, некто Топем. Так или не так? Я наслышан о вашей лживой увертке, сэр: свидетели сказывали, под каким предлогом вы нарушили договор с театром. Но кто поверит, что вы отказались от роли в наилюбезнейшей нынче у публики пьесе – а ведь вам причиталась изрядная доля от сборов – и помчались в Эксетер, взманившись обещанием нового ангажемента? Вас, Лейси, перекупили, а кто перекупил, я знаю.
Актер слушает эту речь, клонясь вперед и слегка потупившись. Наконец он поднимает глаза и уже другим тоном – просто, без малейшего наигрыша – произносит:
– Я ни в чем не виноват. Ни сном ни духом не ведаю про... про то, о чем вы рассказали. Присягнуть готов.
– Признаете ли вы, что в последнюю неделю апреля за плату согласились сопровождать человека, именующего себя мистер Бартоломью, в его путешествии в западные графства?
– Сперва я хочу знать, какие последствия возымеет мой ответ. Это мое право.
Маленький стряпчий отвечает не сразу.
– А вот я вам растолкую ваши права. Станете и дальше запираться – вас прямо из этой палаты свезут в Ньюгейтскую тюрьму, а придет время, закуют в кандалы и отправят в Девоншир, на выездное заседание суда. Сознаетесь и подтвердите свои слова под присягой – ну, там видно будет. Это уж решать тому, кто препоручил мне это дело. – Стряпчий поднимает палец и строго продолжает:
– Но предупреждаю: рассказывать все без утайки. А не то мы с моим патроном вас вдребезги расшибем, как фарфоровую миску. Стоит ему только кивнуть, от вас мокрого места не останется. Пожалеете, что на свет родились.
Актер вновь тяжело опускается в кресле. Качает головой и озирается на двери.
– Что скажете, сэр?
– Меня обманули, сэр, жестоко обманули. Я полагал за верное, что эта затея – всего лишь пустячная проделка с невинной и даже благой целью. – Актер смотрит в лицо стряпчего. – Хоть вы и сомневаетесь в моих словах, но все же перед вами честный человек. Что я повинен в легковерии и безрассудстве – этого я, увы, отрицать не могу. Но я не умышлял и не совершил ровно ничего дурного. Поверьте мне, умоляю!
– Что мне ваши уверения. Вы мне подавайте доказательства – тогда поверю.
– А к досточтимой миссис Лейси вы несправедливы. Она к этой истории нимало не причастий.
– Разберемся.
– Спросите обо мне кого угодно, сэр. Я в нашем ремесле человек не безвестный. Я коротко знавал мистера Гея и приятельницу его герцогиню Квинсбери и ее вельможного супруга. Мне оказал честь своим знакомством генерал Чарльз Черчилль – с ним я чаще встречался на Гроувенор-стрит при жизни миссис Олдфилд. Я знаком с мистером Ричем из Гудменз-филдз. С поэтом-лауреатом мистером Сиббером, с мистером Квинном, с достопочтенной миссис Брейсгердл. Я свое ремесло не позорю – не Томас Уокер какой-нибудь [59].
Стряпчий смотрит на посетителя и не произносит ни слова.
– Уж не прогневал ли я ненароком какую важную особу?
Стряпчий все так же безмолвно буравит его взглядом.
– Чуяло мое сердце. Знал бы наперед, чем это кончится...
В ответ – опять молчание.
– Что же мне делать?
– Принести присягу и рассказать все без изъятия. С самого начала.
данные под присягою августа 23 числа, в десятый год правления Государя нашего Георга Второго, милостью Божией короля Великой Британии, Англии и прочая.
Я зовусь Фрэнсис Лейси. Жительство имею на Харт-стрит, что подле сада, через два дома от «Летящего ангела». От роду мне пятьдесят один год. Я родился в Лондоне, в приходе св.Эгидия. Я актер, сын Джона Лейси [60], бывшего в великой милости у короля Карла.
В: Прежде всего ответьте на нижеследующий вопрос. Было ли вам ведомо, что истинное имя джентльмена отнюдь не Бартоломью?
О: Да.
В: Было ли вам ведомо, кто он таков на самом деле?
О: Нет, сэр, я и поныне того не знаю.
В: Когда вы виделись с ним в последний раз?
О: Первого мая.
В: Известно ли вам, где он нынче?
О: Нет.
В: Забыли про присягу?
О: Истинная правда, сэр.
В: Вы можете поклясться в том, что с самого мая первого числа не виделись с ним, не имели с ним сношений и не получали от него известий через какое-либо третье лицо?
58
сатирическая комедия классика английской литературы Джона Филдинга; написана и поставлена в 1736 г.; в комедии обличалась продажность современных Филдингу политиков – в частности, содержались выпады по адресу тогдашнего премьер-министра Роберта Уолпола (1676-1745), с именем которого связывали разгул коррупции в парламенте
59
герцогиня Квинсбери, Кэтрин Хайд (1700-1777) славилась своей красотой и эксцентричностью, ее окружали наиболее видные литераторы и политики того времени (Гей, Свифт, Уолпол и др.); Олдфилд, Энн (1683-1730) – одна из наиболее прославленных английских актрис XVIII в., играла в пьесах Филдинга, Сиббера, драматургов Реставрации, о ее игре одобрительно отзывался Вольтер; Гудменз-филдз – лондонский театр, существовавший с 1729 по 1802 г.; Сиббер, Колли (1671-1757) – посредственный, но весьма влиятельный в литературных и театральных кругах актер, драматург и поэт;
Квин, Джеймс (1693-1766) – известный английский трагик, соперник великого Дэвида Гаррика; Брейсгердл, Энн (1673/4-1748) – актриса, считавшаяся красой английской сцены, особый успех принесло ей исполнение ролей в комедиях У.Конгрива, покинула сцену в 1707 г., поняв, что не может соперничать с новой «звездой» Энн Олдфилд; Уокер, Томас – актер театра Гудменз-филдз
60
Лейси, Джон (? – 1681) – комический актер и драматург периода Реставрации, любимец Карла II; современники отмечали его исполнение роли Фальстафа