– Она моя. Сукин ублюдок! Она моя! Она моя, ублюдок ёбаный! – кричал Андрей, чувствуя во рту вкус крови и ощущая внутри себя очередную рану. Кровь хлестала, пачкая мокрую рубашку. Боль. Вот она врезалась прямо в Андрея, как раковая, опухоль незаметно, но очень весело. Его руки тяжело ложатся на шею Бориса, всё сильнее сдавливая. Андрей чувствовал свою силу. Он мог изменить. Он мог спасти её. А все эти уёбки были лишь мусором, который хотел смерти её. Нет. Андрей Блеханов не за что не допустит, чтобы любимый человек ещё раз умер.
– Сука, ты сдохнешь. Сдохнешь, – рычал он.
Борис терял сознание. Мир уплывал от него слишком быстро, чтобы предпринять. Ему казалось, что выстрел в брюшную полость должен была остановить. Было не жалко потерять ухо, а жалко, что он не сможет увидеть Арину. Что она будет карать себя, что обвиняла мужа в глупости.
– Ты сдохнешь!
Борис увидел боковым зрением обдолбанного Олега, который достал пистолет и дрожащей рукой начал прицеливаться. Борис пытался закричать, но руки Андрея давили слишком сильно горло, чтобы что-то вырвалось изо рта. Борис не хотел смерти Андрея.
Олег, чьё счастье было выше всех людей на кладбище, просто радовался и мог насладиться тем, что сможет спасти своего напарника от смерти, пристрелив психа.
Выстрел. Тело рухнуло. Андрей искривлялся в жуткой боли, пытаясь что-то сказать, но не получалось. Вместо слов из глотки доносились какие-то гортанные звуки. На землю посыпались зубы, лоскуты кожи и осколки челюсти.
Андрей извивался от боли, как червь. Тело с большим трудом слушалось его. А в голове была только она. И каждое новое движение в сторону Нины причиняло жуткую боль в брюшной полости.
– Рррпппх! – вырывалось вместо слов. – Ннннррррхх! – сказать и слова Андрей не мог.
– Нет! – закричал Борис, после того как смог набрать в лёгкие воздух. – Что ты наделал? Нет. Боже! Нет! – кричал он, медленно поднимаясь на ноги, не веря своим глазам, смотря на то, как Андрей полз к мёртвой женщине с висящей челюстью, где лоскуты кожи, как рваная тряпка, болтались при каждом новом движении, а от языка ничего не осталось.
– Рррахххпииххх! Оооооооорррррххх! – произносил он снова и снова, касаясь гниющей Нины, пока черви возле её тела извивались, словно восстали против такой политики. – РррХХХ!
– Нет! Боже! Что ты наделал? – кинулся Борис к Олегу.
– Я спас приятель тебя. Спас! – радостно кричал Олег. Он был самым настоящим дебилом, которому дали пистолет и сказали: «Стреляй во всех и во всё. Не думай. Стреляй».
Тяжёлый кулак Бориса уронил Олега на землю. Тот рухнул и тяжело застонал.
– О нет! Боже. Помогите ему.
Борис не верил глазам. Всё казалось полным абсурдом. Такое не могло произойти в реальности. Не могло. Но он смотрел на Андрея, который поднимал тело жены на руки и снова встал на ноги и нёс куда-то, истекая кровью, издавая какие-то звуки.
Через пару метров Андрей рухнул.
– Ррррххххпхпхпх! – издавал звуки он, хватая Нину за сухую руку, отмахиваясь от червей, чья жизнь была поставлена под вопрос.
Своей кровью Андрей пачкал Нину. Он всё пытался и пытался сказать слова, понятные не только ему, но всё было впустую. Рыдая, Андрей положил голову ей на грудь, ощущая, как черви ползают. Ощущая холод и не ощущая никакой жизни, он пытался её спасти, пытался, но, как бы Андрей ни хотел, он чувствовал, как силы покидали его, а глаза медленно закрывались.
– Рпппххпхпххпх!
То, что осталось от языка, дёргалось, поднималось, билось о раздробленные зубы, но слова не хотели вылетать. Андрей попытался встать на ноги, но рухнул на Нину, ощущая жуткую боль в животе, не совсем понимая, почему он не может сказать и слова.
К нему подбежали медики и пытались оттащить от Нины, но тот сопротивлялся, пытался нанести удары, но слабость всё быстрее забирала силы, пока свет не потух, как лампочка, которая взорвалась от напряжения.
БАХ!
Отдалённые крики, голоса доносились до Андрея, словно все эти люди были очень далеко. Он пытался найти Нину в полной темноте, пытаясь ухватиться за неё, как за спасательный круг.
Чьи-то руки трогали его. Касались. Но всё это не имело значения.
Андрей снова попытался что-то сказать, но вместо слов вырвались лишь гортанные уродливые звуки…
Нина, я спасу тебя. Я вытащу тебя из тьмы. Я не позволю тебе ещё раз умереть. Этому не бывать. Поверь, я спасу тебя. Нина! Я люблю тебя. Прошу, держись! Ты будешь жить, слышишь! Ты, блядь, будешь жить!
Образ.
Вспышка.
Слабый силуэт Нины.
Она медленно к нему подходит.
Андрей тянет к ней руки.