Уэйт не обращал внимания на эту психологическую атаку, однако сидел все время, плотно прижавшись спиной к спинке кровати, и штык в открытых ножная держал поблизости. Главное, надо было выиграть время. Ведь у него еще оставался последний шанс. Очень небольшой и ненадежный, но все же его не стоило сбрасывать теперь со счетов. Улучив момент, когда никого не оказалось поблизости, он схватил Адамчика за руку и рывком затащил за койку.
— Садись, — он показал рукой на стоявший здесь ящик. Адамчик попытался было что-то возразить, но Уэйт грубо подтолкнул его, и тот подчинился. Уэйт сел рядом. В этот момент Адамчик неожиданно увидел на койке штык в открытых ножнах…
— Ты чего это еще надумал? — еле слышно, одними губами спросил он соседа.
— Поговорить надо.
— Да я и слушать тебя не желаю. — Адамчик по-детски зажал уши руками. — И так уже натерпелся от тебя, больше некуда.
Уэйт протянул руку, взял штык.
— Слушай, парень, — в бешенстве прошипел он. — Ты брось вола вертеть, дурачком прикидываться. Опусти руки сейчас же и слушай. А не то так штыком отделаю, родная мать не узнает!
Адамчик сразу же опустил руки, затих.
— Ну, что тебе надо от меня?
— А ты что, не слышал?
— Да что слышал-то? Что? Я же…
— Говорю тебе, что я не шучу. Игра ведь еще не окончена. Ты вот только послушай, что скажу.
— Оставь ты меня в покое, ради бога, — взмолился опять Адамчик. — Я и слушать-то тебя не буду, пока ты эту штуку не положишь.
— Кончай скулить. — Уэйт вдруг увидел, что сосед его действительно перепуган до крайности: он уставился полубезумным взглядом на штык, рот открыт, руки трясутся. Решив, что и так напугал его достаточно, Уэйт спрятал штык в ножны. Он вовсе не собирался пугать Адамчика, а лишь хотел как-то убедить его в своей правоте, попытаться привлечь на свою сторону. Сейчас главное было в том, чтобы заставить его выслушать то, что он хотел сказать. — Ты мне только ответь: почему не рассказал лейтенанту, как было на самом деле?
— Да ты что, в своем уме? Сам с ума сошел и меня туда же тянешь. Лучше бы сам тогда помалкивал, больше пользы было бы. Наделал вон дел, а теперь из-за тебя другим расхлебывать. Ну зачем ты только все это затеял?
— Зачем? Сам отлично знаешь зачем. И не воображай, будто я поверю, что тебя самого с души не воротит от всех этих магвайровских выходок.
— А что с того?
— Как что? Да надо было все лейтенанту и выложить. Когда еще такой случай подвернулся бы. А ты в кусты.
— Вовсе и не так. — Адамчик на минуту замолчал, обдумывая, как бы лучше объяснить все Уэйту. Он прекрасно понимал, что сейчас глупо говорить громкие слова о долге, чести. Но в то же время не смел и признаться, что просто панически боится Магвайра, с ужасом думает о том, как бы он его разделал, если он решил бы признаться следователю. Уэйт — совсем другое дело. Он вон какой сильный, разве его так просто сломаешь? Где ему понять, как страшно все время быть на краю пропасти, цепляться за соломинку слабой надежды. Адамчику и так едва-едва удавалось выдерживать нагрузку — все эти тренировки, учения, марш-броски и прочее. Где же ему выдержать еще и придирки Магвайра. Тут же свалился бы. Рухнул бы как подкошенный. Как Клейн и другие. Или и того хуже — умом тронулся бы.
— Ты просто струсил. Он тебя запугал, вот ты и сдался.
— И вовсе нет. С чего это ты взял? Просто оказалось, что у меня кишка не так тонка, как у тебя, хоть внешне ты и здоров как бык. А вот прижали тебя чуть покрепче, ты и развалился, разболтал все, что знал. А я не такой.
— Да пошел ты… — Уэйта охватило негодование. — Если правду говорить, так ты трусишь куда больше, меня. А лейтенанту я сам решил все рассказать. Страх здесь ни при чем. Ты же отлично понимаешь, что мне сейчас труднее, чем всем зам.
— Откуда мне понимать… — начал было Адамчик, но Уэйт снова перебил его:
— В общем, все это ерунда сплошная. Не в этом дело. Ты вот лучше скажи мне, что намерен теперь делать?
— Как что? — Адамчик растерялся от удивления.
— Ну, поддержишь ты меня или нет?
— Че-его? — Адамчик хотел встать, но Уэйт силой усадил его на место. — Это какого же дьявола ты в меня вцепился? — чуть не закричал Адамчик. Его всего трясло. — Что у нас вообще с тобой общего? Только то, что в одном отделении оказались. Я тебе ничего не обещал и обещать не собирался. Да пропади оно все пропадом, огнем сгори, мне-то какое дело? Я и раньше всегда был против, ты вспомни. Сколько раз тебе говорил, не связывайся ты с ними, И сейчас повторяю — зря ты все это заварил. А уж я-то и вовсе здесь ни при чем и не тяни меня, пожалуйста.
— Значит, будешь и дальше враньем жить?
— Это уж не твоя забота. А я знать ничего не желаю. Ничего, вот и все!
— Да, но как же сегодня-то?
— Что «сегодня»? Сказал, ничего не знаю, чего же еще надо! И вообще, я тут ни при чем. Сам заварил сам и расхлебывай. Это уж твоя забота.
— А может, не только моя?
Адамчик не ответил. Он молча грыз ногти, что-то обдумывая. Потом вдруг спросил:
— Ты это чего еще надумал?
— Как «чего»? Магвайр ведь велел и тебе к нему явиться…
— Ну, велел…
— А зачем?
— Откуда мне знать? Уж не думаешь ли ты, будто это что-то очень важное? Просто велел явиться, вот и все
— Как бы не так. Магвайр ведь считает, что мы с тобой дружим.
— Так это же неправда. Какие мы там друзья…
— Это верно. Да только откуда ему это знать? Думает — и все.
— Так что с того? Я ему сразу скажу, что он ошибается. И что все то, что ты натворил, не имеет ко мне решительно никакого отношения. Не знал, мол. ничего и знать не желаю. Вот и весь мой сказ, как на исповеди Все так и выложу.
— Ну и выкладывай. Он-то вовсе не так прост, чтобы сразу взять и поверить, верно ведь? Коли ему что в башку заскочит, не очень-то оттуда обратно выходит. Он сразу же решит, что ты это все с перепугу порешь. Испугался и от всего скорее давай открещиваться. Решил мол, его в дураках оставить, а сам сухим из воды выйти Тогда уж пощады от него не жди. Он ведь от всего такого, как бык бешеный, сатанеет.
— Да с какой это еще стати мне выкручиваться-то? С чего мне врать? Я же ничего не сделал.
— Пока что, может, и нет. Да только Магвайр не так уж прост. Ему надо от любой случайности застраховаться. А для этого надо на тебя маленько поднажать, нагнать еще страху, чтобы ты совсем как ватный стал. Он ведь и с Клейном, и с Дитаром так делал!
Уэйт осторожно дотронулся до саднившей все еще губы, потом провел кончиками пальцев по сильно опухшей скуле.
— Вот и на меня тоже пытался поднажать. Так что будь уверен — так просто ты от него сегодня все равно не отделаешься. Помяни мое слово. Да чего это я тебя еще уговариваю? Будто ты и сам не знаешь, как будет.
— Замолчи же, это нечестно. — У Адамчика перехватило дыхание, слезы подступили к горлу, он был уже на грани истерики.
— Нечестно, говоришь? Это уж точно. Куда нечестнее. Да ведь я тебе про это как раз и толкую. Разве этот гад по-другому, по-честному умеет? У него же школа не та. И остановить его, осадить можно, только действуя сообща. Я что хочу посоветовать: потребуй нового свидания с лейтенантом. Мол, хочешь что-то ему сказать…
— Да ты что?
— Как «что»? Очень просто. Объяви Магвайру, что хочешь сделать заявление. Он ведь не имеет права отказать. В крайнем случае к Мидберри обратишься. Этот уж и вовсе не посмеет отказать. А может быть, даже и поможет. Когда увидит, что не только я, но и другие готовы дать показания и что им это уже не скрыть от начальства.
— Не знаю я, право. Честное слово, не знаю.
— Да чего там еще «не знаю». Сам, что ли, не видишь, что тут творится? А тебе ведь что так, что этак, все равно ответ держать, да и морда в крови будет. Так уж хоть за дело. А коли повезет, то, глядишь, и выиграем дело, зажмем Магвайра, ужом завертится.