На занимаемую ныне должность Борис Борисович был делегирован из Москвы несомненно с чьего-то высокого благословения, или попросту «по блату». Поэтому не очень-то его, заразу, и сковырнёшь. Да и какая, в общем-то, экстренная необходимость «сковыривать», если по блату, да из Москвы? Всё само за себя говорит – временный, на одну-две «очередные скоростные звёздочки» человек. Но, всё же успеет, шельма, походя загубить не одну душу: если уж кто попадал под служебное расследование подобных «Штирлицев», то заканчивал свою карьеру, как правило, быстрее чем хотел бы, и всегда печально.
«Главный областной следователь» Василий Викторович опасливо покосился на подсевшего поближе Степчука: неужели под раздачу к этому упырю со скошенным лбом, ледяным взглядом и потными руками пойдёт с сегодняшнего дня Влад Наконечный? Если так, – конец парню. Без вариантов.
– Василий Викторович, Борис Борисович! Совместно вам, как вы уже, наверное, поняли, нужно решить один вопрос: на время судебного рассмотрения междуреченского дела, о котором мы только что так мило поговорили, этого вашего следователя-бузотёра, от греха подальше, как я уже сказал, чтоб духу не было на территории района. В командировку, в отпуск – куда хотите. Мало ли что отчебучить может даже прямо в зале суда… истинокопатель чёртов. Пусть спокойно осудят без него, кого и как Бог велел, потом тихо переждём кассационную неделю и – всё путём.
– По графику, – «Штирлиц» Борис Борисович открыл свою «волшебную папку», в которой в любой момент находил любые нужные кадровые сведения, – очередной отпуск у следователя Наконечного начинается в декабре, перед самым Новым годом. А срок следствия заканчивается, как я полагаю…
– Во второй декаде сентября, – подсказал «главслед» Василий Викторович.
– Ну, так давайте, путёвку какую дефицитную в хороший санаторий, будто
бы «горящую», неожиданно подбросим, или туристическую интересную, а если ещё и семейную на двоих, то… думайте, думайте, – Стюднев украдкой взглянул на часы: пора выпроваживать Василия, а то на конфиденциальный разговор с Борисом времени не останется. – В общем, задача ясна, согласуйте между собой в рабочем порядке план, и действуйте! Не нужны нам инциденты лишние. Не нужны! Так что, Василий Викторович, вы свободны, а Борис Борисович записывайте, что необходимо сделать по вашей линии в первую очередь.
Выждав, пока за уходящим закрылась дверь, он продолжил уже в несколько иной, в целом всё той же служебной, но с лёгким заговорщицким оттенком тональности:
– Значит, в ближайшие выходные летим на охоту. Вертолётчики занаряжены, егеря на заимке, как обычно, ждут во всеоружии. Там и доложишь мне всю подноготную великого следопыта Наконечного. Свяжись с госбезопасностью. Они помогут такое досье собрать, пальцы оближешь. Кого-то, желательно из местных междуреченских чекистов, нелишне на некоторое время приставить непосредственно к Наконечному. Пусть навяжется в друзья на каком-нибудь взаимном, как мы, например, с тобой… интересе. Походят вместе на рыбалку, в баньку, не возбраняется ради такого случая даже и по бабам, водочку попьют под задушевные беседы… Мы должны знать все его мысли и планы. Подготовь к личной встрече со мной, уже после субботней, конечно, охоты, нашу приятельницу из облпсиходиспансера.
Борис Борисович глянул в упор в глаза начальника. Тот, отводя взгляд, немного замялся:
– Так, на всякий случай. Надеюсь, воспользоваться услугами Зинаиды, как её там… Абдуловны… нам всё-таки не придётся. Да и этого наконечниковского приятеля, ревизора, мало того что молохольного какого-то, но ещё и, не от большого видимо ума, многодетного папаши в наше-то время, пора, наверное, готовить к выписке, но с условием: хоть раз ещё вякнет где про свою ту ревизию для Наконечного в узле связи, тогда уж точно заляжет в закрытый стационар на принудиловку до скончания дней. На этом на сегодня всё, Борис, давай закругляться. С нетерпением буду ждать твоего субботнего доклада за дружеским этим самым, дастарханом22 вдали от суеты, среди красот кудесницы-природы. Ну, держи… и разбегаемся, – протянул он вялую холёную пятерню подчинённому, тут же содрогнувшись от встречного пренеприятнейшего рукопожатия: цепкая хватка мертвенно-прохладных костлявых пальцев, липкая от пота ладонь. Упаси Боже попасть когда-нибудь под власть обладателя таких мерзких лап.
22
Праздничная скатерть у некоторых, в основном тюркских, народностей, атрибут пышных пиршеств, гостеприимства