Тишина была ужасней всего - непривычная и тягостная. Спайки никогда не позволял побыть ему в тишине. И Олли начал говорить, чтобы отвлечься от тишины и не думать пока о случившемся.
- Ай, молодца... - цедил он себе под нос в паузах между "бросками". - Юбилей, мать... сто одиннадцатая, мля, "дырень", бейте в фанфары... Хорошо отпраздновал? Что молчишь, сволочь?..
Добравшись до пульта, он едва не заплакал. Скорчившись и прижавшись к нему, как к родному, Олли переждал, пока упало все, что могло упасть, и только после этого, убедившись, что до сих пор цел, открыл глаза и осмотрел образовавшуюся разруху. По рубке как слон потоптался, не иначе. Тот самый, что до сих пор скалится с экрана, задрав свой мерзкий хобот...
Проклятый Спайки умудрился приложиться головой еще раз и теперь в его дурной башке красовались уже две дырки.
Загваздал всю рубку, с яростью подумал Олли. Не человек, а сплошные неприятности. Даже помер соответственно. Были бы дома, записали бы как бытовуху, вон и орудие убийства валяется...
Олли попытался вспомнить, рассказывал ли он кому-нибудь о своей ненависти к напарнику, но не смог. Да и какая разница, все равно никто не поверит, что можно вот так случайно сдохнуть. Злой умысел налицо.
- Сволочь, - пробормотал Олли, с ненавистью покосившись на слона.
Очень скоро Олли пожалел о закончившейся невесомости. Ровно в тот момент, когда начал упаковывать тело Спайки в скафандр. На диете мерзавец не сидел...
Лишнюю одежду с тела он как-то стянул, но совершить обратную операцию с громоздким скафандром оказалось куда как сложнее. Он даже подумал, не отключить ли генератор силы тяжести снова, но пережитые ужасные впечатления победили. Подбитая скула ныла, в горле до сих пор стоял тошнотный ком...
Можно было бы задействовать моторику скафандра, но Олли боялся, что заряда батарей не хватит на дальнейшую, самую важную часть плана. План возник сам собой - как бы из ниоткуда, подобно апертуре. Олли действовал на автомате - плохо понимая, что делает, но четко и последовательно.
Обливаясь потом и бормоча под нос бессвязные ругательства, он кое-как дотащил труп до шлюзовой камеры.
- Будут тебе эксклюзивные похороны, - сообщил он Спайки. - Все как ты хотел. Шампанское мы уже распили, торт я потом съем, может быть, а тебе пора. - Он пнул скафандр в бок и немного постоял молча. - Гад ты все-таки. Пульт шампанским залил, а убирать мне, между прочим. Спасибо, что не закоротило ничего... Бывай, в общем.
Заперев люк, Олли вернулся к пульту.
Управление техникой всегда действовало на него умиротворяюще. Выплывший в поле зрения внешних камер Спайки в скафандре был уже не уликой в "деле об убийстве", а неким абстрактным внешним объектом вроде "дырени". Несколько техничных операций и ничего личного.
Олли сосредоточенно управлял скафандром - камеры отчетливо зафиксировали, как Спайки отстегнул с пояса страховочный трос и устремился навстречу апертуре.
Когда Спайки нырнул куда-то в область подмышки слона, Олли довольно улыбнулся и потер подбитую скулу.
- Скажу, это ты мне вмазал, - поведал он слону, нервно хехекнув, - что, в общем-то, правда. Вмазал и сбежал. Вот так вот.
Разобравшись со Спайки, Олли прибрался в рубке. Вытерев остатки шампанского и кровь одеждой покойного, он спустил ее в утилизатор и с удовлетворенным видом хорошо поработавшего человека развалился в кресле.
Обратный путь к родной станции тянулся целую вечность. Олли почти успел выйти из апатии и не один раз прокрутить в голове события этой вахты. С каждым разом он чувствовал себя все более опустошенным. Наверное, это юбилейная апертура высосала из него последние жизненные соки...
К посту диспетчера Олли подходил на ватных ногах. По-хорошему, о произошедшем несчастном случае следовало доложить еще с борта, но Олли сдрейфил. Язык присох к небу и все тут. Об апертуре доложил, как ни в чем не бывало, а про Спайки - не смог.
- Здрасьте, здрасьте, - радостно затараторила девушка, дежурившая в диспетчерской. - А вас можно поздравить, да?
- С чем? - опешил Олли.
- Ну как же! С очередной сто одиннадцатой. Юбилейной. По традиции две недели отпуска. Так что хорошо вам отдохнуть.
Вторая дежурная, не отрываясь от экрана, за показаниями которого следила, помахала ему рукой.
- А?.. - Бессмысленно переспросил Олли. Он все собирался покаяться в случившемся, но надеялся, что девушка сама спросит про напарника.
Почему они не спрашивает, панически думал он. Неужели уже все знают и теперь смотрят, что он станет делать? Точно, и глядят подозрительно.
Имя девушки, как на грех, выскочило у него из головы. Это отчего-то казалось важным, и Олли никак не мог приступить к своему признанию, не вспомнив ее имени.
Действительно, отдохнуть не помешает, подумал он, потирая лоб.
- Устали? - сочувственно поинтересовалась дежурная. - Да вы идите, отдыхайте, бумаги мы тут сами оформим. Вы же у нас сегодня привилегированный.
Олли помедлил, делая вид, что читает последние сводки и графики работ, но арестовывать его никто не спешил. Постояв немного, побрел прочь.
- Во умотался, - услышал он за спиной, - аж покачивается...
- Привет, Олли, - мимо промчался пилот с такой же "кастрюли". - С юбиляркой тебя.