— Я давно не практиковалась в итальянском, все позабылось.
Никко улыбнулся, слегка покачав мне головой.
— Я сказал, что хочу заняться с тобой любовью, Арианна. Так сильно… — Никко убрал волосы с моего лица, заглядывая прямо в мою душу.
— Да.
Я была обнажена перед ним, но это было гораздо больше, чем прикосновение кожи к коже.
То были два сердца, бьющихся как одно.
Две души слитые воедино.
Сглотнув, Никко встал, вытаскивая бумажник из кармана. Он вытащил обертку из фольги и положил ее на кровать рядом со мной, прежде чем расстегнуть брюки и снять их вместе с боксерами. Я высунула язык, облизнув губы. Его тело было скульптурным произведением искусства. Сплошные жесткие линии и рельефные мышцы. Но именно его шрамы делали его красивым; постоянное напоминание о том, насколько хрупка жизнь. О том, как важно было максимально использовать такие моменты, как этот.
Напряженные. Подавляющие. Волшебные моменты.
— Если я сделаю что-нибудь, что тебе не понравится, что-нибудь, что причинит боль, мне нужно, чтобы ты сказала мне об этом, хорошо? — Он встал на колени на кровати, обхватив рукой свою твердую длину и поглаживая себя. Мне хотелось наклониться и снова попробовать его на вкус, но я не могла пошевелиться. Застыв на месте от нервной энергии, проносящейся сквозь меня.
Никко накрыл мое тело своим, осторожно, чтобы не навалиться на меня всем весом. Опустив руку между нами, он нежно провел пальцем внутри меня.
— О… — ахнула я, дрожа от такой интимной позы. Это было намного сильнее, чем раньше, его темный пристальный взгляд, непреклонный, пригвоздивший меня к месту. Я потерялась в Никко, оказавшись полностью в его власти, когда он прикасался ко мне, его большой палец медленно кружил по моему клитору. Это было слишком, слишком чувствительно.
Но в то же время этого было недостаточно.
— Никко, — выдохнула я. — Ты, ты мне нужен.
Его глаза стали черными, как ночь. Никко поцеловал меня, отстраняясь от меня, чтобы надеть презерватив. Затем он оказался рядом, прижался ко мне.
— Я люблю тебя, Арианна. Никогда не забывай об этом. — Одним плавным движением Никко оказался внутри меня. — Так хорошо? — спросил он, касаясь своим носом моего, давая моему телу возможность привыкнуть.
Я кивнула, слишком переполненная эмоциями, чтобы говорить. Никко был везде. Внутри моего тела, моего сердца, моей души.
— Я буду делать это медленно.
— Нет. — Я схватила Никко за руку, выгибая спину. Это заставило его скользнуть глубже, и мы оба застонали. Он уткнулся лицом мне в шею, и я знала, что он сдерживается. — Я не хочу, чтобы ты обращался со мной так, будто я — хрупкое стекло, Никко.
Через секунду он начал двигаться. Сначала медленно. Никко поцеловал меня глубоко, отзеркаливая то, как его бедра касались моих в размеренных мучительных движениях. Мои пальцы вцепились в простыни, когда ощущения обрушились на меня со всех сторон. Я всегда знала, что быть с Никко — это значит для меня все. Но я не ожидала, что буду так поглощена им. Каждый толчок, каждое прикосновение его пальцев, прикосновение его зубов к моей ключице. Я все это чувствовала.
Переплетя наши пальцы, Никко прижал наши руки к моей голове, покачиваясь сильнее, глубже. Его поцелуи стали голодными, грязными. Он лизал, покусывал и нежно прикусывал мою грудь, проводя языком по моему соску, прогоняя жжение нежными поцелуями. Мои бедра начали движение в отчаянном ритме, ища освобождения.
— Еще, — выдохнула я. — Мне нужно больше.
— Ты такая приятная на ощупь, — прохрипел Никко в ложбинку моего горла, мое тело вытянулось под ним. Он прижался ко мне, меняя угол, достигая какого-то места глубоко внутри, от которого у меня перехватило дыхание. — Не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось, любимая моя.
Как и я не хотела этого.
Я хотела раствориться в Никко, утонуть в его темных водах и никогда не выныривать за глотком спасительного воздуха.
— Арианна… — Никко тоже тонул. Я это почувствовала. Почувствовала, что он готов разлететься вдребезги. — Черт, я не могу…
— Все в порядке, — пробормотала я ему в губы, целуя его так сильно, как только могла, приподнимая бедра навстречу его. Мое тело начало дрожать, когда сильные волны удовольствия обрушились на меня. — О боже… — Я плакала, цепляясь за тело Никко, когда он замер надо мной, простонав мое имя.
Тишина окутала нас, как пузырь, когда Никко смотрел на меня сверху вниз с такой любовью и тоской в глазах, что я почувствовала себя невесомой.
— Ты для меня все, Арианна. Sei la mia metá67. Что бы ни случилось, я буду любить тебя до самой смерти.