— Так ты насчет студенческих акций?
Я кивнула.
— Они набирают добровольцев для помощи в приюте.
— Это замечательно, Лина, но неужели тебе нужно идти прямо сейчас?
— Вообще-то нет.
— Так ты придешь? Я знаю, что этот говнюк будет там, но это маскарад, мы смешаемся с толпой. Кроме того, у него, без сомнения, будет целый гарем желающих оседлать его член.
— Нора!
— Что? — Она взяла меня под руку: — Ты знаешь, что я не ошибаюсь.
— Нет, но это так…
— Свободомысленно? — она прижалась ко мне. — Я чувствую это, Лина. Как будто я действительно могу быть собой здесь, понимаешь, о чем я?
— Я счастлива, что ты счастлива, — сказала я. Мы подошли к двери, и Нора отпустила меня, чтобы вытащить свою карточку-ключ. Я заметила парня за углом здания, который делал вид, что не смотрит на нас. Он показался мне знакомым. Я видела его несколько раз в кампусе, всегда одного, всегда чего-то или кого-то ждущего.
Ага.
Странного.
Нора возилась с ключом, привлекая мое внимание.
— Я никогда не смогу заставить эту глупую штуку…
— Подожди. — Я взяла карту у нее из рук и осторожно прижала к считывателю. Дверь со щелчком открылась. — Просто нужно было волшебное прикосновение.
Она закатила глаза, толкнула дверь и проскользнула внутрь. Я пошла было за ней, но в последнюю секунду остановилась. Было в нем что-то еще, что-то мягкое, не дающее мне покоя на задворках сознания.
И тут меня осенило.
Это был тот самый парень, с которым Никко был в ту ночь, когда я сбежала от Скотта. Его кузен. Как же его звали? Бе… Бейли! Да, это он и был. Он был в переулке. Это была его машина, в которой меня привез Никко.
Я перевела взгляд на угол здания, но Бейли уже не было.
И мне уже начинало казаться, что я схожу с ума.
∞∞∞
Нора выбрала самые яркие, самые броские венецианские маски Коломбины8, какие только смогла найти. Я была почти рада, что никто не сможет меня узнать, настолько они были плохи. Но она заверила меня, что это то, что все будут носить. Очевидно, она встретила парня, у которого была информация из внутренних источников. Я просто надеялась, что он не был в футбольной команде с Тристаном и Скоттом, потому что это было бы очень неловко.
— Он второкурсник, так что не очень-то с ними общается, — пояснила она. — Но он тоже в команде.
— Серьезно? Мне это не нравится. Мне это совсем не нравится.
— А чем бы ты предпочла заняться? Читать один из своих грязных любовных романов во фланелевой пижаме, есть мармеладки «Твиззлерс»9 и нагуливать жирок?
Я было открыла рот, но благоразумно его закрыла.
— Ты знаешь, что я права. Ты не зря отказалась уехать домой на выходные. Так что давай воспользуемся этим по максимуму. Если вечеринка отстойная, мы уйдем. И я обещаю остаться с тобой сегодня.
— Пока не увидишь первого горячего парня и не решишь, что он для тебя лучшая компания.
— Если я правильно помню, это ты оставила меня с Кайденом, когда один горячий парень решил вытащить тебя с вечеринки.
При упоминании Никко у меня внутри все перевернулось. Может быть, я увижу его сегодня на вечеринке. Кого я обманываю? Я не могла представить себе Никко и его друзей на вечеринке футбольной команды. Похоже, он не очень-то любил моего кузена. Не то чтобы я винила его. Тристан не просто вписывался в элиту Монтегю, он был элитой. Король детей, которые сновали вокруг, сверкая своими трастовыми фондами и семейными связями. Я замечала это все чаще и чаще в течение недели. Банды и группки светских тусовщиков против аутсайдеров и детей, которые оказались на задворках по сравнению со всеми остальными здесь. Я и не подозревала, что университетская жизнь так похожа на среднюю школу. Но ведь МУ не был похож на большинство колледжей. Он был очень закрытым заведением, глубоко укоренившимся в итальянской истории и культуре. Неудивительно, что это было одно из первых заведений, на которое падал выбор итало-американских семей в Новой Англии и в ее окрестностях, куда они отправляли своих отпрысков.
Не говоря уже о том, что это было весьма дорогое учебное заведение. Либо тебя приняли сюда, потому что у тебя были деньги, и много денег, либо ты имел отличную академическую репутацию и получил одну из очень желанных, очень редко выдаваемых стипендий.
— Ладно, готова? — спросила меня Нора, когда мы подошли к дому братства. Он стоял на краю кампуса, утопая в красных листьях кленов, освещенный, как Белый дом. Конечно, мой кузен мог бы жить только здесь. На самом деле это был вовсе не дом братства в прямом смысле слова, так как МУ не подписывался под моральными ценностями организаций, придерживающихся греко-римских устоев, но название прижилось. Наверное, в этом был какой-то смысл, учитывая, что большая часть футбольной команды жила здесь при таком количестве вечеринок, которые они имели обыкновение устраивать.