Никко оторвался от меня, коснувшись своим лбом моего.
— Скажи мне, что это не то, что я думаю? — Он выдавил из себя слова с трудом.
— Ч-что ты имеешь в виду?
— Скажи мне, что это не впервые, когда тебя кто-то… так трогает.
— Я… Какое это имеет значение? — Мое дыхание было неровным, грудь тяжело вздымалась.
— Черт. — Его кулак ударил по стене рядом с моей головой, звук эхом прокатился по мне, стирая блаженное чувство, охватившее меня.
— Никко, все в порядке. — Я наклонилась к нему, пытаясь поцеловать. Но он отпрянул, прищурившись.
— Я должен идти, — сказал он.
— Что? — Я нахмурилась, сердце бешено колотилось в груди. Я не могла думать, не говоря уже о том, чтобы осмыслить то, что он говорил.
— Я не должен был этого делать.
— Целовать меня?
— Помимо всего прочего. — Уголок его рта опустился вниз, когда он медленно отступил, оставляя меня холодной и уязвимой. Я поправила юбку, разглаживая смятую ткань, ледяные пальцы реальности вцепились мне в горло, когда до меня дошло, что только что произошло.
Что происходит сейчас?
— Я хотела, чтобы ты прикоснулся ко мне, — сказала я, пытаясь все исправить. Я была так счастлива, а теперь все рухнуло. — Мне понравилось. Тебе не нужно чувствовать себя виноватым только потому, что я, э… — я поперхнулась этим словом. — Правда.
Его глаза потемнели, в них сверкнул стыд. И сердце мое замерло в груди.
— Лина, мне очень жаль. Я должен…
— Иди, тебе же нужно идти. — Выражение моего лица стало жестче, когда я заставила себя сдержать слезы, угрожающие вот-вот пролиться. Я подарила Никко что-то особенное. Что-то, чего я никогда не давала другому, и он не мог уйти от меня достаточно быстро.
— Это не то, что ты думаешь, — голос Никко дрогнул, — я просто…
— Все в порядке, я понимаю, — сказала я ровным голосом. — Теперь можешь идти.
— Бамболина, пожалуйста. — Никко сделал шаг ко мне, но я уклонилась, крепко обхватив себя руками за талию. — Отлично, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Но это еще не конец.
Я уставилась на Никко, желая, чтобы он ушел. Я не хотела разваливаться на части перед Никко. Не после того, что только что произошло. Он бросил на меня последний долгий взгляд, прежде чем выскользнуть из комнаты.
Забирая с собой частичку моего раненого сердца.
Глава 8
Никко
Бейли нашел меня в коридоре, где я оставил Лину. Я не собирался целовать ее, прикасаться к ней так. Но она взывала ко мне. Ее тело, ее улыбка, каждая ее гребаная частица.
Все в ней было моим личным зовом сирены, а я был слишком слаб, чтобы сопротивляться.
Но девственница?
Черт возьми.
Я понял это в ту же секунду, как ввел в нее палец. Лина была напряжена, несмотря на то, что была чертовски намокшей, и ее тело напряглось, хотя лишь на долю секунды. Но мне было достаточно знать правду.
Тот факт, что она доверяла мне достаточно, чтобы прикоснуться к ней так интимно, заставил мое сердце воспарить. Но я не имел на то права. Никакого. Не тогда, когда меня не было рядом.
Меня чуть не убило то, что я не был в кампусе всю неделю, не видел ее в классе или на другом конце фуд-корта, но после нашей семейной встречи моему старику позвонили из Бостона. У моего дяди Алонсо были проблемы с его вспыльчивым сыном Дэйном. Он решил послать меня, Энцо и Маттео, чтобы разобраться с этим. Мы три дня нянчились с парнишкой, чтобы уберечь его от когтей соперничающей банды, пока Алонсо и его ребята разбирались с угрозой.
— У нас проблема, — сказал мой кузен, глубоко засунув руки в карманы. Бейли был хорошим парнем, преданным и готовым на все. Но он тоже был потерянной душой. Вот почему я взял его под свое крыло.
— Да? — вопросительно сказал я. — Дай угадаю. Энцо изо всех сил пытается удержать свой член в штанах?
Бейли хихикнул.
— Он с ее подругой. Дикаркой. — Я поручил Бейли присматривать за Линой, пока меня не будет рядом. Он должен был быть в школе, но ему пришлось кое с чем столкнуться. Я решил, что для него лучше быть занятым, чем пропускать занятия и попадать во всевозможные неприятности, которые он не должен приносить на порог дома моих тети и дяди.
— Нора? Блядь. — Когда я оставил Энцо танцевать с ней, я и не думал, что он попытается ее трахнуть. Но ведь он не знал, кто она на самом деле. Он подумал, что я хочу выпустить пар, прежде чем мы сделаем то, ради чего сюда пришли. Не говоря уже о том, что в ту секунду, когда мои глаза нашли Лину на другом конце комнаты, все остальное отошло на второй план.
Она была пламенем, а я мотыльком, который, казалось, не мог остаться в стороне, даже если она сожгла бы меня, не оставив ничего, кроме пепла и пыли.