Поэтому я сжал губы, заставляя себя не отвечать на вопрос.
— Есть ли что-то, что ты должен мне сказать, сын?
Да, мне хотелось кричать.
— Ты должен доверять мне, чтобы я мог разобраться с этим, — произнес я. — На это потребуется время…
— У нас нет времени. Капицола подал еще одно прошение в суд. Он одержим идеей снести Ла-Риву и заменить ее каким-нибудь модным торговым центром и дорогущим жильем. Он хочет превратить его в копию Роккафорте. Это мой дом, сынок. Наш дом. Наши прадеды тряслись за него, а теперь он хочет его изгадить.
— Что говорит Стефан?
Стефан был консильери моего отца, его советником и доверенным другом. Сейчас его не было в городе, он помогал Алонсо в Бостоне разобраться с чем-то.
— Он считает, что мы должны начать башлять нужным людям.
— Он действительно думает, что суд примет сторону Роберто?
— У Капицолы на балансе столько же чиновников, сколько и у нас, — из горла моего отца вырвался гортанный рык. — Он не может заполучить Ла-Риву. Если Роберто это сделает, мы можем отдать ему в придачу площадь Романи, потому что пройдет немного времени, и он придет и за ней. Эта девушка — та удача, которая нам нужна. Не облажайся, Никколо. Я рассчитываю на тебя.
Я отрывисто кивнул ему. Что еще я мог сделать? Мой отец верил, что я сделаю все возможное, чтобы защитить семью, а Арианна верила, что я сделаю все возможное, чтобы защитить ее. А я стоял строго посередине и думал, как, черт возьми, сделать так, чтобы и то, и другое произошло, и при этом все не разрушить.
— Ты останешься поужинать с нами? — спросил мой отец, меняя тему.
— Я сказал Алессии, что останусь.
— Хорошо, давно пора тебе почаще появляться. Я знаю, что тебе было тяжело, Никколо. Но теперь ты — капо. Тебе стоит начинать…
— Избавь меня от нотаций. Я знаю, что входит в мои обязанности.
— Сынок, пожалуйста… — Он испустил усталый вздох. — Я не могу изменить прошлое, но я здесь, и я пытаюсь стать лучше. Алисия…
— Моей сестре нужен отец, я знаю это. Только вот прошло то время, когда он был мне нужен.
— Ты так сильно напоминаешь мне ее. — Печаль наполнила его взгляд. — То же упорство…
— Не надо, — тихо произнес я, мое тело вибрировало от разочарования. — Я собираюсь позвонить ребятам, узнать, не хотят ли они приехать. — Поднявшись с дивана, я направился к двери.
— Никколо, однажды все это будет твоим. Хочешь ты этого или нет, но это будет твоим. Только помни, сын, тяжела та голова, которая носит корону.
Я оглянулся на отца, его глаза говорили все то, что он, вероятно, никогда не скажет. В его тоскливом взгляде было столько боли, сожаления и стыда. Я знал, что он имел в виду; я знал, что он пытался сказать мне, что иногда жизнь была слишком тяжелой. Человеку, несмотря на всю его честь и добрые намерения, слишком легко втянуться не в самую приятную сторону жизни. Он становился вспыльчивым с теми, кого любил, с теми, от кого ему приходилось постоянно хранить секреты. Отец находил утешение в объятиях бесчисленных гулящих женщин, которые приходились ему далеко не женами. И самое главное, он потерял часть себя.
И все это во имя Доминиона.
Доминион в нашей крови, под нашей кожей, и он был прав.
И однажды Доминион станет моим.
Глава 19
Арианна
— Кажется, меня сейчас стошнит. — Я прижала руку к животу, пытаясь успокоиться.
— Ну, ты выглядишь подобающе. — Нора низко присвистнула, оценивая мое платье. У нас ушло почти полчаса, чтобы втиснуть меня в эту чертову штуку. Но даже я не могла отрицать, что платье ручной работы было потрясающим. Изумрудно-зеленое платье в стиле рококо невероятно плотно облегало мою талию, лиф был расшит тонкими золотыми кружевами. Оно струилось по моим бедрам, переходя в пышную юбку, которая целовала пол.
— Я выгляжу нелепо. — Я подняла слои материала и обмахнула ими свои ноги.
— Ты выглядишь потрясающе. А вот я… — Нора опустила взгляд на свое платье, скривив губы. — Я похожа на твою гораздо более бедную и уродливую кузину.
— О, тише, ты выглядишь прекрасно. — Ее платье было более простым по фасону: однотонное полотно черного бархата, облегающее и расклешенное вокруг ее изгибов, с длинными рукавами, которые развевались вокруг запястий. Нора не спеша завивала свои волосы, прежде чем уложить мои в замысловатую прическу, усыпанную стразами. Сюзанна прислала мне ожерелье, которое просила меня надеть. Наверняка их семейная реликвия. Это был большой безвкусный кулон в виде капли из черного оникса, который располагался меж моих грудей в зоне декольте, благодаря корсетному лифу. Мне не хотелось его надевать, но я знала, что лучше не рисковать и не обижать ее.