Скотт ударил меня сзади с такой силой, что мое зрение затуманилось, и я почувствовала, что снова ухожу будто бы под воду.
Но не раньше, чем я почувствовала, как он поднялся надо мной.
Не раньше, чем я почувствовала, как он разрывает мою преграду и вырывает часть моей души.
Не раньше, чем я закричала:
— Никко, прости меня.
∞∞∞
Мне снились голоса. Сердитые голоса, спорящие о девушке.
— Ей нужно в больницу. Я забираю ее…
— Н…Никко? — кричала девушка.
— Ей нужен он. Мне все равно, что ты говоришь. Я отвезу ее к нему.
— Подожди секунду, деточка. Она под моей ответственностью. Я не должен был позволять ей…
— Что… что ты сделал?
— Ничего, я… черт. Мы должны позвонить ее родителям.
— Мы оба знаем, что это ей не поможет. Не сегодня. Что-то во всем этом не сходится.
— Никко, где ты? — пробормотала девушка.
— Черт, она приходит в себя. Выбирай. Ты позволишь мне помочь…
— Хорошо, хорошо! Но, да поможет мне Бог, тебе лучше знать, что ты делаешь.
Последовала тишина…
Ощущение невесомости.
Вспышки боли и агонии.
Полной беспомощности.
— Никко? — снова закричала девушка.
— Тише, Арианна. Я держу тебя. Я держу тебя.
Арианна?
Это не может быть правдой.
Я была Арианной.
Это означало, что это был вовсе не сон.
Это был мой худший кошмар, ставший явью.
Глава 20
Никко
Громкий стук испугал меня. Я спрыгнул с дивана и поспешил к двери, рывком распахнув ее.
— Бейли?
Он выглядел бледным, взгляд дикий, губы дрожат, когда он прохрипел:
— Это Арианна.
Мой позвоночник напрягся.
— Что произошло?
Он наклонил голову по направлению к своей машине, и я увидел ее. Протиснувшись мимо него, я сбежал вниз по лестнице и распахнул дверь.
— Нет, — единственное слово разорвало мою грудь. — Нет, нет, нет… — Боль, какой я никогда не испытывал, наполнила мою грудь, сжимая сердце, как чертовы тиски.
Арианна, моя милая невинная Арианна, лежала поперек заднего сиденья, ее платье было разорвано, кровь запеклась на губе и стекала по подбородку. По ее щеке тянулся красный рубец, кожа была болезненной и чувствительной. Ее платье выглядело совершенно неправильно — материал разорван и перекручен на бедрах, перепачкан бурыми пятнами.
Нет.
Нет!
Я зажмурился, пытаясь проглотить привкус кислоты от желчи, подступающей к горлу.
— Н-Никко, — пробормотала она, едва приходя в сознание, ее глаза были закрыты, когда она что-то обнимала.
Твою же мать.
Это была толстовка с капюшоном.
Одна из моих толстовок.
Я почувствовал, как Бейли встал рядом со мной.
— Что, черт возьми, произошло? — прорычал я, чувствуя, что теряю самообладание.
Было очевидно, что произошло, но мне нужно было услышать, как он произносит эти слова. Мне нужно было подтверждение, прежде чем я вернусь в МУ и всажу пулю в череп Фасцини.
— После того, как мы разругались, и вы с ребятами разошлись, я остался рядом.
— Ты следил за ней? — Мои глаза скользнули к Бейли, хотя я испытывал физическую боль, отрываясь от Арианны.
— Ага. Я не мог просто бросить ее, понимаешь?
Я не знаю, что я сделал, чтобы заслужить преданность этого парнишки, но он был чертовски предан. Даже если у него действительно были серьезные проблемы с выполнением приказов.
— Она ушла с ним. Ее охрана последовала за мной, но, когда я добрался до общежития, что-то показалось мне неправильным. Один из ее телохранителей стоял на страже снаружи здания, но он выглядел… Я не знаю. Пьяным. Так что я остался здесь. Придурок, в конце концов, ушел, а я прокрался через заднюю дверь и поднялся в ее комнату. Я не могу этого объяснить, Ник, но я просто знал, что что-то не так. Ее телохранитель, должно быть, тоже это почувствовал, потому что, когда я пришел туда, он тоже был там. И я бросил один взгляд на его лицо и понял… Мне даже не пришлось заходить в ее комнату.
Мои кулаки сжались по бокам, агония и гнев вихрем закружились в моей груди.
— А Фасцини? — Я стиснул зубы.
— Он давно ушел. Телохранитель хотел позвонить ее родителям, и мы почти договорились, но, в конце концов, он понял, что я был прав. Он знал, что я должен был вытащить ее оттуда.
Положив руку ему на плечо, я сжал его.