— Суд, что ли? — демонстративно зачавкал я, а Ерёма кивнул. — Так мне, мистер Уилсон, наплевать, — улыбнулся я ещё шире чем он. — Перекрыть моё производство и реализацию продукции у вашей конторки не выйдет, а вот у меня запретить использование эпиляторов на территории штатов, по суду — вполне. До разрешения конфликта. Суд вы не выиграете, а уменьшение дохода меня не волнует, — широко улыбнулся я.
— Вы, похоже, не вполне понимаете ситуацию, в которой оказались, — поблек улыбкой янки. — Ваши доходы упадут в разы! — аж повысил голос он, смотря на мою добродушную улыбку и кивки. — Наше предложение — выкуп всего пакета патентов за пять миллионов…
— Вы, похоже, не вполне понимаете английский язык, — перебил я типа. — «Нет» это — «нет», и я это уже сказал. Суда я не боюсь, а судебные издержки нахожу приемлемыми. Вы, кстати, так же будете их иметь, — напомнил я.
— А вы не боитесь, — начал Ерёма, чуть кивнув сверху, который потянул граблю к Лил.
И сломалась у него ножка стула. Я изначально хотел чтобы грабля — нехрен их тянуть к чужому, но паразит этого сверха явно нивелировал игру вероятностями. Вряд ли пересилю, оценил я уплотнение и структурирование костной ткани и сломал стул. Сверх бухнулся на задницу, а я ответил.
— Нет, потому что не тяну руки к чужому. Во всех смыслах. У вас есть, что ещё сказать, мистер Уилсон? — уточнил я.
— Нет, мистер Иванов, — ошарашено выдал янки.
На этом мы и покинули «патентного вымогателя». Но вообще, прикидывал я, мог бы и подумать о «агрессивных переговорах». И ситуация со сверхом — это его особенность, или любой квадратный будет защищать тело? Хотя нет, не любой, пришел к выводу я. Очевидно, у этого было именно «усиление-укрепление-регенерация» именно тела, потому как мой квадратный паразит на взаимодействие с телом и даже с мозговым наростом не реагировал.
Вряд ли сверх хотел причинить Лил серьезный вред, меня скорее всего хотели «напугать», но в рамках текущего положения в мире — я излишне расслабился. И вообще не абсолютно безопасно, а ещё паразитные сверхи с агрессивной программой. В общем, нужны методы ведения агрессивных переговоров, как летального, так и не очень толка, подумал я и в тот же момент был осыпан информационным подарком от квадратного. Вот всегда бы так, а то нормальный генератор не выбьешь, осудил я милитаристский настрой паразита.
Несколько напрягшись возможной неприятной перспективе, я решил сократить пребывание в Веллингтоне к минимуму — а то наймет янки бандитов каких, например. Сам-то я с высокой вероятностью отобьюсь, а вот прикрыть Лил — не факт, что смогу.
Единственное, что ещё сделал — это разместил в нескольких технических ВУЗах предложение о долгосрочной работе, участие в производстве и разработке на полном пансионе на основании долговременного контракта. Черт знает, откликнутся или нет, но к следующему визиту в Веллингтон я буду готов и, возможно, подберу новых сотрудников в НИИ.
С Лилией, нужно отметить, поговорили насчет «товарищей из Штатов». Девочка меня выслушала, аргументы приняла, более того, сообщила, что предпочтет до рождения и хотя бы года ребенка оставаться на острове. В принципе, учитывая нередко попадающие на остров «популярные фильмы», вполне понятная позиция, да и мне спокойнее будет.
А по прибытии домой, я призадумался о безопасности, как от внешних угроз, так и внутренних, в смысле здоровья. Как-то меня ситуация, сложившаяся с янки, напрягла, а пусть и неявная, но угроза Лил — всколыхнула.
Так что решил я форсировать пробуждение второго тессеракта. Точнее, для начала, изучения возможностей и уменьшения рисков. Месяц довольно плотных расчетов и прикидок выдали мне такую картину:
Избавиться от паразита я смогу, при этом — даже не помереть. Однако, идеи о «карманном детессеракторе» в рамках моих знаний и умений, включая предоставленных самим тессерактом — прожектерство. Стационарный прибор, причем требующий время на «разгон». То есть, надо сидеть в нём, чтоб он работал «на холостом ходу», только в этом раскладе можно избежать гадостей при возможной квадратной синергии.
Соответственно, решив убить одним выстрелом всех кто не спрятался, я ударно принялся делать оборудование для химического производства. Саморазвитие — важно и нужно, но если через пару месяцев в НИИ будет больше пары сотрудников, их просто негде селить. А значит, нужно производство эпоксидных смол, которое я поставлю на Оэно, и там же — ампутатор тессеракта.
В результате, ещё месяц мы с Лил возились с производством технологической цепочки (а я специальным прибором по ночам). Кстати, наши ученики были задействованы в ряде работ, и даже, к их удивлению, получили деньги за труд. Пусть и небольшие, да и было это «в рамках обучения», но меня вариант бесплатной рабочей силы несколько отталкивал.
И, наконец, загруженная оборудованием «Лилия» отплыла на Оэно. При этом, в качестве пассажиров присутствовали обе наши взрослые ученицы, подруга Лилии и Тони — вопрос монтажа и сборки был довольно трудоёмок и слабо выправим, что моей игрой вероятностей, что усилиями квадратного. Не в смысле именно тяжести, а массы рутинной механической работы, до части которой я Лил вообще не хотел допускать в её положении.
Подруга Лил отправилась «подзаработать», ученицы — в рамках «учебного процесса» и, кстати, как техники они уже что-то из себя представляли, пусть и не высококвалифицированное. А брат просто сказал «помогу» и отвесил подзатыльник на разговор о деньгах. Ну, значит будет ему гостинец, правда, с подколкой, ибо нечего руки распускать, решил справедливый я с улыбкой.
За пару дней поставили небольшой металлический ангар, фиксируемый трёхметровыми сваями. Герметичный в режиме консервации, и хрен штормом-ураганом, если что, смоет. Ну и оборудование, безусловно — как для производства смол, цикл которого под присмотром Лил и учениц тут же и запустили, так и я на отшибе, точнее — на песчаной косе, поставил «экспериментальное оборудование».
Целый час ругался с супругой, на тему «я один, в целом безопасно» и прочее, но переубедил, хотя, нужно признать, скорее переспорил.
И, в наступающих сумерках, раскрутил «ампутатор на холостой ход», вынес сознание в многомерье и начал моделировать событие-активатор. Мозг, соответственно, пребывал в режиме «всё пропало!», отмечая присылаемые тессерактом схемы как «бесполезную фигню», печалился и страдал на тему «как бы мне биообъект переконфигурировать».
Квадратный, после пяти минут активности и поставки забракованных (но запомненных) схем, активность прекратил и, похоже, махнул на меня квадратом. Ну уж нет, решил я, потихоньку снижая показатели жизнедеятельности организма. Паразит возбудился, отослал в никуда с десяток сообщений, и, наконец, стукнулся в «общий массив» фрактала.
А я внимательно приглядывал за активностью, изучая, что и как. Общий массив тессерактов повысил энергоактивность, судя по всему — обработал данные от активного тессеракта всеми составляющими и опять впал в гибернацию, кроме ещё одного, помимо активного, тессеракта. Тот с минуту потупил, но подключился к образованию в мозгу, а через четверть минуты и демонстрации всё тех же образов сучностей — наконец, загрузил схемы мне потребного.
При этом, «технический» собрат его не отключился, а начал коммутировать не только с мозговым наростом, но и «биологом». И тоже выдал решение, а потом они начали обмениваться данными и выдали «общий вердикт».
Это я удачно зашёл, обдумывал я, стараясь не заржать. У меня были функциональные схемы создания самых что ни на есть тентаклей. Подключенных к нервной системе, семенным железам, причем аж в трёх модификациях: биологические, электронно-механические и, наконец, кибернетические.
Ну а что, похрюкивал я про себя, жить без них не могу, куда деваться. Впрочем, веселье было преждевременным, так что ещё несколько часов я выдавал задачи, получал схемы и технологии и даже кое-что поменял в своём теле, вполне успешно. Не тентакли, а чуть подправил ряд метаболических функций.