Ну, в целом, для многомерщика, который мы в высоких мерностях, это и не потеря толком. Так, что-то вроде волосяных клещей на ресницах, о самом существовании которых можно не знать всю жизнь. Для трехмерных личностей, которые мы… хреново, потому что игры сучности, ведущие к увеличению притока энергии пятимерья, довольно неприятны, болезненны, опасны для личности и жизни трехмерщика. Впрочем, то, что от них можно спокойно сбежать — я уверен. Правда, тянуть за собой тессеракты «в сетке» — это пригласить сучность, от которой они, на «новую поляну». Что, впрочем, прекрасно обходимо.
Да и поляну я им «откровениями биороботов» изгажу, да и соберут они свои куски — и пофиг. В общем, мне скорее поспокойнее стало, и бежать я отсюда, точнее, с Земли, хмыкнул я, припомнив, где я сейчас нахожусь, не намерен. Параллельно со своими рассуждениями, я просвещал профа, в части ему достаточной, о ситуации. О программе агрессии и искусственных ограничений, о тессерактах (на что проф покивал, озвучив, что видел часть проекций «шарда», гиперкуб как есть).
— Это очень познавательно и интересно, мистер Иванов, — озвучил в конце моего спича Хейуайр. — И я вам признателен за бесценную информацию, вот только что со мной? Вы отсекли шард, или тессеракт, как вы его называете? И мы в каком-то шестимерье… Что со мной будет? — задал вполне резонный вопрос проф.
— Хм, есть два варианта, профессор, — после полуминутного обдумывания ответил я. — И да, ваш тессеракт при вас, как, кстати, и мой. Просто отключены от общей сетки «сущностей», а ваш ещё и от взаимодействия с короной — он у вас, признаться, какой-то дикий и агрессивный, — припечатал я, на что слегка покрасневший Хейуайр кивнул, но с явным облегчением — терять своего паразита он явно не жаждал. — Так вот, первый — вы сотрудничаете со мной, вступаете в Вирему-тех, живете на острове Питкэрн и его окрестностях. Знания, причем не урезанные, безопасность — мы можем в любой момент сбежать всем островом, да и его уязвимость после некоторых доработок станет под вопрос. Ну и, безусловно, интересная работа и свобода творчества — разве что для всяких опасных экспериментов я оборудую что-то вроде этого, — обвел я убежище рукой.
— Это, безусловно, интересно, — протянул Хейуайр. — А второй вариант?
— Удаляю ваш тессеракт, стираю из памяти мозга — это безопасно, но невосстановимо — последние часы и возвращаю либо в лабораторию, либо в указанное вами до стирания место. Даже денег могу подкинуть, тысяч сто-двести американских долларов. И…
— Не вариант, — отрезал проф. — Причины понятны, но я заинтересован в первом варианте. И как поступить с… — коснулся он рукой головы.
— Перепрограммировать, ограничить влияние, «дать по наглой квадратной морде», - озвучил я, на что проф слабо ухмыльнулся. — Кнут и пряник, вне сети он уже, так что быть на Земле вам безопасно — но только на Питкэрне. При обнаружении вас подключенным к сущности сверхом и информировании её… — развел я руками, а проф понимающе кивнул. — Так что пребывание на острове, тут без вариантов.
Хейуайр кивнул, осведомился о паре ассистентов, на что я сказал, что в теории возможно, но нужна информация, а так — в Мэдисон смотаться не проблема, можно даже сейчас. Проф задумался, уточнил про «опасность», да и сказал «а давай!» Авантюрист, оценил я, без всяких тессерактов. Но не врет и будет не бесполезен. А в лаборатории я метку оставил, на всякий. Так что прихватив за шкирку Хейуайра, да и портировался на метку. И, кстати, немного подустал — таскать приходилось, помимо нас, еще и тессеракты, пусть и несколько «иными путями». Впрочем, не критично, а пару трёхмерщиков я и не замечу — сверхов в окружении профа не было, «конфликтовали», смущенно уточнил он.
Прождал в лаборатории минут десять, дождался Хейуайра с парнем лет тридцати, довольно высоким и мускулистым, но в очках и вообще, с челом, обезображенным печатью интеллекта. И блондинкой за тридцать, крайне миловидной, с челом не обезображенным, но в очах он наличествовал, факт.
Прихватив троицу, портировался в убежище, уже с некоторой «многомерной усталостью», но успокоил себя, что полезно и «качаюсь». И пару часов просвещал свежеобретенных соратников на тему «остров Питкэрн», его особенности, отличия и общая картина. Товарищи поняли, даже Хейуайр после объяснения «супруга и дочь» не стал настаивать на немедленном подключении паразита взад. Ну и проверил полиграфом и ощущениями — зла не таили, помощники профа за ним и в огонь и воду, а самому ему «чертовски интересно», как он выразился и как чувствовался.
Так что портировался я в подвал своего дома, контрабандой провел новеньких в жилой барак и, как и положено «большому боссу», повесил их на тезку, пусть напрягается.
Бегом вернулся домой, только успел обнять, покружить и чмокнуть Нарси в ответ на вопль «пап!», как был пойман Лил, зацелован и схвачен за хобот. И за него же отконвоирован в спальню. Против чего, по совести, отнюдь не возражал.
А под утро, поглаживая посапывающую Лил по рыжим волосам, я пришел к выводу, что в целом — удачно скатался. Не без выгоды, а главное — спокойнее стало, довольно улыбнулся я, задремывая.
10. Питкэрнское чаепитие
С утра началась интеграция профессора в НИИ и, черт возьми, я через день пожалел, что притащил этого типа. Раньше меня теребил тёзка, на тему: — «А давай сотворим свежеизобретённую хрень!» — теперь же эти деятели спелись менее, чем за день, и клевали мой мозг на пару. При молчаливой поддержке гарема тёзки и ассистентов профа. За полдня они меня достали, я их вежливо и корректно, почти без мата, попросил оставить меня в покое и подумать.
В принципе, я, в рамках открывшегося мне, несколько расслабил булки и сам подумывал несколько расширить деятельность. Не в смысле экспорта, хотя кое-что можно и продавать, а в смысле развития острова. Да банально — меня достали дизельные генераторы электроэнергии. У меня их и не было, но сам факт перевода нефтяной фракции в дармовую энергию с отвратительным КПД — был органически неприятен и был единственным источником электроэнергии на Питкэрне.
Далее — сам остров хороший, но маленький, и плодородной земли с гулькин нос. Меньше пяти квадратных километров — весь остров, а можно увеличить, натаскать донного ила, завести рыбоводные и не только фермы… Много чего можно сделать полезного, задействуя соседей.
Однако, стоял вопрос их желания — но тут, в целом, всё было неплохо: островитяне, как говорится, были за «любой кипеш, кроме голодовки». Потому как делать на острове, кроме секса, рыбалки и пары часов ухода за садами в день, большинству жителей нечего.
И выходит: ежели предложу — народ поддержит, а вот совет — совсем не факт. И не потому что они злобные старые пердуны, отнюдь (хотя, местами, и это). Вопрос в сложном, кривом и неопределённом юридическом статусе Питкэрна. Вроде и страна, с частичным суверенитетом, а вроде и нет. В Новой Зеландии сидит «комиссар короны по заморским территориям», который вроде как нами управляет, хотя я его ни разу не видел. Половина Совета не то, что на острове, да даже в нашем полушарии ни разу не были, назначились короной и живут в Англии.
Получается, что всё неясно, да и через место, на котором сижу. Более того — к Англии есть серьезные претензии — в 1856 году большую часть населения Питкэрна насильно переселили на остров Норфолк. Причем, там даже гимн Питкэрна, праздник Баунти — национальный, то есть в целом — там свои. Вот только Норфолк — внешние владения Австралии, например.
В общем, стоит вопрос того, что пока мы никому не нужный остров чёрте где — нас и не трогают. Но вот начнётся шуршание, из которого можно извлечь прибыль, вроде территориального расширения и участия всех граждан (а не моего полуневнятного НИИ) в экономической деятельности — и понаедут всякие. Платить придётся за «любовь и ласку», которая, кроме как в принудительном переселении сограждан — ни в чём и не заключалась.