Единственно, с кем он по-прежнему охотно встречался и кого безмерно ценил, была барышня Красава Цимрганзлова-Погорская. Она преподавала словесность в женском пансионе «Лада» и прославилась как автор ряда романов, рассказов и стихотворных сборников, пользовавшихся в дамском кругу необычайной популярностью. Она издала: «Ее ли это вина?», роман (1883); «В лесном уединении», роман (1884, 2-е издание — 1889); «Медовый месяц Юлиньки», роман о любви и супружестве (1886); «Простые цветики», рассказы из деревенской жизни (1889); «Из моего альбома», стихи (1881); брошюру «Выше головы, чешские матери!» (1890) и множество поучительных и зовущих к высоким идеалам статей. Особенно популярен был ее роман «Она добилась счастья» (1891). Я сама провела за этой книгой не одну ночь. В ней содержались благородные мысли, высказанные в столь изящной форме, что многие из них стали украшением моего альбома.
Барышня Красава впорхнула в наш дом подобно ласточке, что случайно влетает в раскрытое окно и, наводя ужасный беспорядок, мечется в поисках пути на волю. Вечно она была в экстазе, вечно чем-нибудь восхищалась. Казалось, ее юбку вздувает смерч, который подхватывает стебельки соломы и брошенные на пол бумажки, увлекая их за собой в столбе пыли. Она была средоточием всего культурного и общественного движения в городе и его окрестностях. Где бы в ту пору ни собрался народ, всегда над толпой реяли страусовые перья несколько старомодной шляпки, какие обычно носят эмансипированные дамы. На ее коротком носике сидело пенсне, за стеклами которого воинственным задором пылали серые глазки. Она устраивала благотворительные вечера в пользу патриотических обществ; разливала похлебку, сваренную для нуждающихся школьников; освящала знамена кружков и союзов; ходила по домам, раздобывая средства в поддержку миссионеров, отправлявшихся проповедовать слово божье среди чернокожих; собирала подписи под петицией с требованием пересмотреть дело Яна Гуса {70}; была основательницей кооператива по строительству гимнастического зала для «Сокола» и общества по возведению костела святого Вацлава; организовывала загородные прогулки с музыкой, в которых участвовали все местные кружки. При этом она еще играла в любительском театре, где ей обычно доставались роли первых любовниц и героинь. Помимо всего перечисленного, она была решительным борцом за права женщин.
Эта девица, ни минуты не сидевшая спокойно, то и дело загоравшаяся общественными страстями, удивляла меня. Я не могла ее понять, как вообще не понимаю многого, что делается в нынешние времена. По-моему, женщина должна жить в тени своего мужа, должна быть его преданной подругой и терпеливым стражем семейного очага. Своих взглядов я не скрывала, и потому между мной и барышней Цимрганзловой нередко происходил оживленный обмен мнениями.
— Милая барышня Гедвика,— говорила она,— грядет новая эра, а вы не слышите ее шагов. Мы, женщины, больше не желаем быть Золушками, рабами мужских прихотей. Женщина, веками притесняемая, поднимает голову и берется за древко знамени… Мы хотим равенства с мужчинами в культурном, правовом и политическом отношении. Долой мужской произвол! По примеру зарубежных женщин мы объединились, дабы освободиться от рабского ярма. И мы победим или погибнем! Барышня Гедвика, призываю вас вступить в наше общество и включиться в борьбу за наши начинания.
Я скромно ответствовала, что не чувствую в себе призвания для подобной роли — матушка хворает, а маленькие дети требуют присмотра. Кто станет о них заботиться, если я начну бегать по собраниям?
Вместо ответа она устремила на меня пристальный взгляд. Я спрашивала себя: отчего она так смотрит?
Но тут она вскочила и с воодушевлением воскликнула:
— Барышня Гедвика, я вас боготворю! У вас в лице есть нечто… древнеславянское! Такой я представляю себе Людмилу и тех мудрых славянских старух, которые воспитали множество доблестных воинов, сражавшихся за святые права нашей нации.
— Позвольте, барышня,— возмутилась я, несколько задетая ее словами,— какая я вам старуха? Мне совсем недавно исполнилось пятьдесят, а вы изображаете меня какой-то старой развалиной.
— Я вовсе не хотела вас обидеть,— живо продолжала барышня.— Я вас уважаю и не собираюсь принижать ваше достоинство, просто я вижу в вас идеал чешской женщины-хозяйки.— И вдруг хлопнула себя по лбу.— Великолепная идея! Мы создадим общество чешских хозяек. Его задачей будет воспитание девиц для будущей супружеской жизни. Мы станем учить их, как обходиться с мужем, как вести хозяйство и воспитывать деток, чтобы процветал домашний очаг. Будем внушать молодым девушкам, собирающимся вступить в брак, наши идеалы. Жена должна быть послушной и терпеливой спутницей супруга, во всем следовать его указаниям и охранять святой пламень, который… Одним словом, барышня Гедвика, мы организуем общество, а вас я хочу рекомендовать на пост его председательницы!