— Всё аж так плохо?
Вэлианту стало откровенно плохо от всего, что произошло за последний час. Грусть и обездоленность — единственные эмоции которые можно было прочитать на его морде. Видя это, Северин вышел со своего рабочего места и подтащил свой стул к дейнониху, попутно поговаривая:
— Садись, успокойся. Может, кофе?
Дейноних послушал его и сел на рабочее место Северина, который начал разминаться, попутно двигаясь к кофеварке.
— Большое спасибо, и нет, благодарю сэр, но нет.
— Ну да, тебе бы чего-то похолоднее. Я бы предложил что-то покрепче, но не время, — всё это старший раптор говорил, начав делать себе кофе. — Прости, что пришлось так резко вызывать тебя к нам.
— А что от меня требуется? — спросил Вэлиант, оглядываясь на дверной проем, который ведет вниз.
— Карстен хочет, чтобы ты повторил подвиг с цветком для него.
— Но ведь сейчас не лучшее время для этого…
— Я знаю, и ты понимаешь, и Карстен это ясно осознает. Но он так сильно не хочет терять Вертера, что готов пойти на самую большую глупость, даже если там только идет речь о надежде. Синецвет был первой частью этой бредовой идеи, сегодня ты отправишься за другой.
— И как обычный цветок должен помочь? Вот, чего я не пойму…
— Цветок необычный. Это лекарственное растение, но максимум, от чего оно поможет, это от боли в голове. Но по словам Карстена, вместе со вторым ингредиентом оно должно дать положительный эффект. И я даже не подозреваю, откуда этот идиот зачерпнул такую бредовую затею.
Опять наступило неловкое молчание, которое перебивалось работой кофейного аппарата. Когда уже готовый кофе начал заливаться в стакан, Вэлиант нерешительно заговорил.
— Почему Карстен так привязан… Неужели братские узы так сильны? Хотя по вам не скажешь, сэр.
Северин лишь приподнял голову, посмотрел на мерцающую лампочку, и сделал первый глоток, после чего продолжив диалог.
— Это не столько братские узы, сколько чувство желания искупить вину, — услышав это, Вэлиант приподнял голову, открыто показываю свою заинтересованность, что заметил и Северин. — Наша жизнь раньше была сплошной тьмой. Единственное, что спасало нас от максимального гнета окружающими, это наш внешний вид. Мы пугали всех и ставили только своим присутствием всех на свое место. Конечно, если мы могли доказать, что способны на это. А такое было не всегда, но в большинстве своем вышло так, что Карстен стал среди нас сродни лидером. Пока мы были все вместе, и когда он шел во главе, на нас боялись косо посмотреть, боясь получить от него. Но вот, одного дня, когда мы были младше тебя и ходили в старшую школу, Карстен заболел неизвестной нам на то время болячкой. Ибо никто даже не хотел его обследовать. В общем, она свалила его на некоторое время с ног, и нам с Вертером приходилось ходить вдвоем. Несколько дней ничего прямо плохого не происходило, но перед тем, как Карстен уже почти отошел и был способен отправиться на занятия, он всё-таки решил на ещё один день, остаться дома. А именно тогда, после уроков, на нас напали наши одноклассники и ученики из других классов. В итоге, в меня брызнули какой-то гадостью, и я потерял зрение на один глаз. А Вертеру так засадили кирпичом по голове, что он несколько дней просто не мог связать два слова, про куда более сложные действия я даже не буду говорить. Нам, конечно, помог один наш будущий друг, но сейчас не об этом. Дело в том, что Карстен до сих пор чувствует груз вины на себе, за то, что его тогда не было, и что он это допустил. И в особенности за Вертера. Тогда мы не в особых ладах были с ним. Он предпочитал быть с младшим братом. Играться с ним, общаться с ним, всячески коротать время в нашей унылой квартире с ним, пока я отдавал всего себя на развитие. Ожидал, что меня ждет куда лучшее будущее. А в итоге, несколько лет сидел в каморке с пыльной печатной машинкой и работал за ней, пока все остальные в офисе работали за компьютерами, — допив кофе, он на секунду остановился и выбросил стакан в урну, после чего, повернувшись к Вэлианту и стеклянным взглядом смотря ему прямо в глаза, он продолжил говорить: — И прямо сейчас он винит себя за то, что из-за него, Вертер, какого мы знали, умер.
После сказанного он собрался спускаться вниз, но ещё более подавленный подобной историей Вэлиант, смотря себе на ноги, шепотом заговорил к Северину, понимая, что тот его отлично слышит:
— Роджер отправился к Хансу за какой-то винтовкой-прототипом. Вы знаете, о чём речь?
— Да, — холодно ответил Северин, отчетливо понимая, на что решился Роджер. — Видать, бедняга попросту хочет избавить его от страданий, или попытаться защитить нас, если всё пойдет наперекосяк. Вэлиант, подожди здесь, я пойду и всё ещё раз обсужу с Карстеном. Может быть, твоя работа здесь не понадобится.
С этими словами Северин скрылся внизу, а Вэлиант остался сидеть на его месте, размышляя. Каким Вертер был раньше. До всего этого…
***
Казалось бы, огорченная кратковременным расставанием, но всё же ободренная и довольная проведенным временем Стейси направлялась домой чуть ли не вприпрыжку, как принцесса из мультфильма. Дойдя до подъезда, она поздоровалась с соседями, которых знала, и отправилась в свою квартиру. Дойдя до своих дверей, она осознала, что не брала с собой ключи, благо хоть вход в само здание оказался открытым. Постучав в двери, она начала дожидаться того, что ей откроют. Прошло почти пол минуты. Она постучала ещё раз, но погромче. После этого ей начало казаться, что дома никого нет, но тут зазвучали шаги по ту сторону, и дверь открылась. За ней показался отец Стейси, который явно был не в хорошем настроении.
— Ага, всё-таки вернулась… Ближе к ночи, говоришь?
— Боже, пап… ну да, я пришла только сейчас, и что? — нехотя ответила Стейси, надеясь, что тот оставит её в покое.
В ответ тот лишь вытянул шею в её сторону и начал принюхиваться. После чего его гримаса стала уже больше озлобленной, чем просто недовольной.
— Значит, ещё и напилась…
— Что?! — непонимающе выкрикнула Стейси, что аж перья дыбом встали.
— Мы такие, значит, к тебе приезжаем спустя столько времени. Надеемся на твое гостеприимство, а ты, значит, вместо того, чтобы провести это время с нами, таскаешься и пьешь с этим оборванцем?!
— Ты вообще с ума сошел, пап? Какой оборванец? Что ты несешь?
— То, что когда мы приехали, вместо нашей приличной девушки увидели то, как она валялась с ним в одной постели, а после этого…
— Пап, что ты несешь?! Он… — Стейси попыталась прервать его и высказать свою позицию, но тот лишь повысил голос и резко выкрикнул:
— Заткни пасть, потаскуха! И в итоге, после этого ты убегаешь из дома, напиваешься с этим подонком и проводишь с ним ночь, и, скорее всего, ещё и переспала с ним! Ведешь себя как последняя шалава. Даже не так, они хотя бы после всего процесса приводят себя в порядок, а ты только посмотри на себя сейчас! Позор! И это моя дочь?!
Услышав всё это, с глаз Стейси слёзы полились рекой, руки начал дрожать, а на морде появился яростный оскал. Она уже даже не разбирала, какую ругань продолжает нести её отец. На секунду она замерла, озлобленно посмотрела на своего отца и резко схватила вазу, что была на тумбочке рядом с ними, попутно прокричав:
— Ненавижу тебя, жирная и ленивая тварь! — только отец пытался понять, что к чему, она занесла вазу и метнула её прямо в него.
Тот успел прикрыться руками, о которые она и разбилась вдребезги, оставив небольшие и несерьезные царапины. Убрав их и приоткрыв глаза, он только увидел исчезающий хвост Стейси с бутоном из перьев на кончике. Пытаясь рвануть за ней вдогонку, отец наступил на осколки вазы и чуть не взвыл от боли, сразу забыв о сбежавшей дочери. А тем временем, она что есть сил убегала, куда глядят её заплаканные глаза, лишь бы подальше отсюда, сдерживая себя, чтобы не зарыдать во весь голос.