Из стены проросла половина существа. Из того места, где должно быть лицо, высунулся длинный раздвоенный язык. Таких тварей не бывает, это что-то кошмарное из забытых снов...
Полоз не дал себе времени испугаться. Кинулся к монстру. Врезался в стену. Упал. Пружинисто вскочил и развернулся к Руслану.
— Видел?!
Руслан смотрел на него с отчётливым испугом.
Полоз заставил себя усмехнуться:
— Не бойся. Я же не псих — нужен ты мне. Мне бы тварь поймать!
Всё внутри Полоза кричало: убей его! Соблазн был так велик. Избавиться от этого сопляка прямо здесь. Раз и навсегда. Чтобы никто не покушался на единство Змей. Чтобы Кобра осталась Коброй. Чтобы всё осталось так, как есть.
Но нельзя. Это глупо. Неосмотрительно. Остынь, Полоз.
Руслан зажмурил правый глаз и сказал:
— Вон там что-то светится. Пошли посмотрим?
— Давай! Центр “грибницы” должен светиться.
Мысли путались. Надо найти центр “грибницы”. Надо поймать тварь. Надо что-то сделать с разноглазым парнем, который шёл рядом.
Полоз стискивал нож и держался изо всех сил. Только бы не сорваться. Нельзя. Сейчас нельзя.
Длинный-длинный коридор полнился стуком, шорохами и шепотками. Тварь то и дело прорастала сквозь стены и дразнила Полоза неуловимо знакомым обгоревшим лицом и дырой в горле. Поймать эту погань стало вопросом принципа, но, увы, тварь уворачивалась. Он дважды почти поймал её, но мерзкая дрянь растворялась, и Полоз только отбил себе плечо, кидаясь на стены.
Наконец коридор закончился комнатушкой, набитой толстыми корнями, шевелящимися отростками и ломаными ветками, поросшими зачатками грибов. Всё это пробивалось сквозь бетон и останки коммуникаций, тревожно мерцало и разбрасывало споры. Гадость!
Полоз выхватил мешочек со смесью соли и пороха и начал посыпать ею “грибницу”. Руслана пришлось поторапливать: он то ли залюбовался на эту тварь, то ли — вот дурак! — пожалел её.
Едва смесь попадала на тело “грибницы”, свечение начинало медленно, но неотвратимо угасать. Так ей и надо. Никто не может похвастаться тем, что безнаказанно пытался запугать Полоза.
Комната быстро приобрела совершенно обычный вид. Странно, и когда это они успели выбраться из подвала? Судя по окнам, заколоченным щелястыми досками, они оказались на первом этаже. Видящие вышли в коридор. Так, сейчас нужно пойти назад. Потом направо — там и будет выход.
В помещении у входа им встретились остальные Змеи. Все живы и почти здоровы.
Кобра тут же прильнула к своему Руслану. А Аспид заявил, что они нашли “грибницу” и сожгли, так что Полоз должен наградить их баллами.
Чёртова “грибница” их надула! Надо вернуться и уничтожить её!
Но Ужик неохотно пожаловался на боль в руке, а Аспид, хоть и молчал, хромал так, что не заметить было нельзя.
— Ладно. Едем обратно. Всем минус пять баллов.
— За что? — возопил Аспид.
Полоз подождал, надеясь, что хоть кто-то догадается. Но нет.
— Почему рация только у меня?!
Аспид пробовал возмутиться, но Ужик перебил:
— Согласен. Виноваты. Можешь и больше снять.
Полоз махнул рукой.
От недавнего азарта остались лишь головная боль и глухое раздражение. И ещё кое-что — желание избавиться от Руслана, переросшее в чёткую цель.
“Поражение”
В городе Кобра связалась со знакомым — и Змей без лишних вопросов и очередей приняли в травмпункте. Переломов ни у кого не было, так что Змеи и Руслан поехали к Полозу.
Разговоры не клеились, еда не радовала. Кажется, команда была по-настоящему расстроена промашкой с “грибницей”. Полоз тоже был недоволен и раздражён, но по другому поводу. Он то и дело бросал на Руслана нетерпеливые взгляды. Только дай мне повод. Только дай!
Кобрин мальчишка вдруг спросил:
— Ваш центр “грибницы” тоже был из светящихся корней и искрящейся пыли?
Аспид ответил:
— Не, у нас жуткая комната была! С глазами! Фу, гадость! Не люблю глазастых монстров! Ну, у которых глаз много и повсюду. Но Ужик и Кобра круто с этой гадостью разобрались — всё спалили!
Аспид радостно ухмыльнулся, но тут же сник.
Руслан отчётливо поёжился, и Кобра усмехнулась:
— Тоже глазастых не любишь?
— Да не сказал бы... Я только одного такого и видел. Мелкий, жуткий, бесформенный, как желе. В шкатулке сидел... — парень запнулся и неохотно закончил. — С большой иголкой. Шкатулка, не монстр. Неприятная история...