Где-то далеко, в другой жизни закричал Ужик:
— Пашка-а-а! Не-е-ет!
И Полоз рухнул в воздух.
...Ужик чуть не вывалился следом за другом в тщетной попытке схватить его за руку. В последнюю секунду уцепился за какую-то балку и устоял.
Полоз лежал на бетонных плитах, и из груди у него торчал вызывающе алый железный прут. Нет, этого не может быть. Это всё король кошмаров. Его морок!
Ужик тяжело развернулся к монстру. Тот подошёл совсем близко, и видящий схватил короля за мерзкую шевелящуюся хламиду.
— Тварь! — заревел видящий, вбивая тощее тело короля в стену.
Ужик, почти ослепнув от ярости, видел только отвратительное лицо монстра. Стиснул мерзкую голову и принялся долбить ею о бетон.
Кажется, он продолжал кричать.
Рядом вспыхнуло. Ещё раз. Ещё.
— Знак! Ужик, так его не убить! — крикнула Кобра.
Ужику пришлось постараться, чтобы разжать пальцы. Король не сопротивлялся. Кажется, даже улыбался тонкими бескровными губами.
— А чего не дерётся? — настороженно спросил Аспид.
— Я не знаю. Он такой апатичный должен быть, когда пожрёт, — ответила Кобра.
Ужик слышал их голоса, как негромкую передачу по радио, фоновый шум.
Король не умирает навсегда: уничтожение развеивает его здесь и сейчас. А ест он не страх, а жизнь.
Ужик отшвырнул короля и медленно выпрямился.
— А где Полоз? — поинтересовался Аспид.
— Да, он же здесь должен быть... Ужик... Ужик!
Он с трудом разлепил губы и сказал:
— Уничтожение. Тройной знак. Раз. Два. Три!
Знаки вспыхнули, сливаясь, и врезались в неподвижное тело монстра. Миг — и от него осталась только серая пыль.
Ужик так и не смог объяснить, где Полоз. Поманил Кобру и Аспида за собой и тяжело спустился вниз.
Аспид пробовал спрашивать о чём-то, но Кобра велела ему помолчать.
Здание снаружи казалось огромным. Они всё обходили и обходили его. И какая-то часть Ужика радовалась, что то, что они должны увидеть, всё не показывалось.
Но всё кончается — кончился и их путь.
— Господи... — прошептала Кобра.
Аспид заплакал.
Полоз неподвижно лежал на плите. Запрокинутая голова свесилась с бетонного края, и в остекленевших глазах отражался перевёрнутый мир.