А чтобы адмиралам много думать не пришлось, приставила Екатерина к коллегии генерал-поручика и камергера Ивана Григорьевича Чернышева, лично ей хорошо известного.
Сесть-то в кресло граф Иван сел и из генерал-поручиков в вице-адмиралы по указу переделался, но грамотнее от этого в деле моряцком никак не стал. Однако, будучи человеком умным, выход граф все же нашел. Дела морские оставил он за Мордвиновым, а сам занялся вопросами политическими, в которых чувствовал себя, как рыба в воде...
Сообщения за август — сентябрь 1768 года из Первой наступательной армии генерала Голицына под Хотином:
22 августа. Утром по мосту у селения Алай-бей переправились до четырех тысяч турок, которые немедленно были обращены в бегство стремительным штыковым ударом. Неприятель потерял при этом более 500 человек. У нас же убиты 18.
29 августа. С рассветом неприятель начал по мосту переходить на нашу сторону реки и выстраиваться для генеральной атаки. В седьмом часу турки открыли пальбу и атаковали конницей, но были отбиты артиллерией полковника Мелисино и бежали так стремительно, что опрокинули стоявшую позади пехоту. В конце 8-го часа неприятель атаковал вновь, завладел двумя нашими пушками и окружил полки Санкт-Петербургский и 4-й гренадерский. Но генерал Салтыков, собрав разрозненные отряды, отбил турок и освободил оба полка. Несмотря на ярость, неприятель всякий раз был отражаем. Атакованный нашей кавалерией, он растерялся и потом, осознав свое бессилие, бросился врозь, спасаясь, кто где может. Кавалерия наша преследовала неприятеля и тем еще более довершила его совершенное поражение.
6 сентября. Отряды полковников Кашкина, Сухотина, Игельстрема, Кречетникова и Вейсмана атаковали турецкое предмостное укрепление у крепости Хотин и выбили неприятеля оттуда штыковым ударом. Урон турок — в несколько тысяч человек. Наши потери — 94 человека.
...За воспоминаниями незаметно промелькнуло время. Катер входил в Неву. Ветер поменялся на противный, и гребцы теперь что есть силы налегали на весла. На набережной адмирал пересел в поджидавший его возок. Потянулись по сторонам прямые, будто очерченные штурманской линейкой петербургские улицы. Плавно качались кожаные рессоры. Вот наконец и арочный проезд Адмиралтейства. Над каменной башей в вышине, распустив паруса-крылья, парил золоченый кораблик. Территория Адмиралтейства была сплошь изрыта каналами, застроена мастерскими и складами. Пушечные станки и такелаж, компасы и рангоут — все изготовляло Адмиралтейство. У среза воды высились остовы будущих кораблей.
Поднимаясь по мраморной лестнице, столкнулся Спиридов с пожилым офицером в видавшем виды камзоле. Шагнул было мимо.
— Здоров, Гриша! Али не признал?
Обернулся вице-адмирал — и остолбенел: перед ним стоял Ваня Синд, друг юных мичманских лет. Только черным от пройденных дорог стало лицо да разбежались по нему во все стороны глубокие морщины, будто трещины от удара. Обнял друга Спиридов, расцеловал троекратно.
— Здравствуй! — сказал. — Откуда ты?
— С берегов окияна Восточного.
— Надолго ли в столицу?
— Через несколько дней в путь обратный.
Синд спешил сдавать привезенные бумаги в архив, Спиридов — в заседание, и друзья договорились встретиться вечером.
Когда вице-адмирал вошел в совещательную залу, все были в сборе, поджидая лишь графа Чернышева. Негромко переговариваясь промеж собой, адмиралы обсуждали последнее донесение кавторанга Креницына о ходе экспедиции по камчатским рекам[5], рассуждали о недавних случаях морского разбоя на Каспии[6], однако более всего разговор шел, конечно же, о войне с Турцией.
Вокруг огромного, в форме якоря стола нервно расхаживал худой и болезненный вице-президент коллегии Семен Мордвинов, хмуро поглядывая на окно, где нудно жужжала последняя осенняя муха. Небрежно расчесанный парик да усталые, в красных прожилках глаза говорили о бессонных адмиральских ночах. Завидев Спиридова, Мордвинов жестом подозвал его к себе и без всяких вступлений принялся чинить обстоятельный допрос о состоянии Кронштадтской эскадры.
Еще неделю назад участвовал граф Иван Чернышев в секретном совещании по поводу разрыва отношений с Высокой Портой. Помимо Чернышева и его брата Захара, на нем присутствовали императрица, Григорий Орлов да вице-канцлер князь Голицын. На совещании было решено, что необходимо создавать сильную флотилию на Дону и Азовском море. Иван Чернышев задачи будущей флотилии резюмировал так:
— Для завоевания моря Азовского, а затем для нападения на Керчь с Таманью и овладения оными. Дабы зунд Черного моря получить в свои руки, а тогда уже пойдем до самого царьградского канала и устья дунайского!
5
В 1766 году для исследования Тихого океана была организована экспедиция под руководством капитан-лейтенанта Креницына. Экспедиция открыла удобную гавань на острове Уналашка, названную гаванью Святого Петра.
6
В 1767 году на Каспийском море у персидских берегов появился предприимчивый пират — «обасурманившийся» русский подданный Иван Столяров, который в короткие сроки развил энергичную деятельность, однако вскоре «обжегся порохом» и умер.