Соедините с мукой соду и соль и всыпьте в шоколадную смесь. Налейте получившееся у вас тесто в подготовленную форму и выпекайте 30–40 минут либо до того момента, когда воткнутая в центр коржа зубочистка останется сухой.
Рассчитано на 6 порций.
От автора
Перечитывая эти страницы, обнаружила, что, сама не знаю как, не упомянула Кэза. Это несправедливо. Дон Кэзуэлл, редактор газетных статей, перфекционист, долгое время отравлявший мне существование, — воплощение всего, что делает «Нью-Йорк таймс» великой газетой.
Приведу типичную для Кэза историю. Произошла она через несколько месяцев после моего прихода в газету. Я впервые придвигаю стул к его столу. Он злобно меня оглядывает, указывает на статью, которую я написала по поводу среднего французского ресторана, и спрашивает:
— Шеф-повара зовут Жан Пьер?
— Да, — отвечаю я.
— Вы пропустили дефис, — говорит он.
Его голос источает яд.
Но я уже подготовилась. Взмахнув перед его носом украденным меню, показываю ему напечатанное на листке имя шеф-повара. Дефиса там нет. Кэз поднимает бровь. Кэз, как я выяснила впоследствии, всегда поднимает бровь.
— Бессмыслица, — говорит он. — Составители меню ни за что не отвечают. Вы должны были позвонить и поговорить с самим шефом.
— По поводу дефиса? — спрашиваю я.
Кэз снова поднимает бровь, безмолвно давая мне понять, что человек, не понимающий значения дефиса, не может работать в его газете.
Журналы обычно нанимают сотрудников, проверяющих факты. Те вчитываются в статьи и в случае чего их подчищают, а вот авторы газетных статей находятся в автономном плавании. Везунчикам попадается вот такой Кэз, оспаривающий каждое их слово. Этот человек еженедельно приводил меня в бешенство.
В первый год нашего партнерства я со страхом ждала его звонков. Обычно у него бывало не менее десяти замечаний по вопросам, ускользнувшим от моего внимания. Поначалу мы спорили с ним часами, например о различиях между глаголами «convince» и «persuade».[94] Со временем содержание замечаний изменилось. Кэз смотрел на колонки, благополучно миновавшие несколько редакторов, и поднимал бровь.
— Вам в самом деле нравится такая подводка? — спрашивал он.
Ничего, кроме этих слов, но к тому времени я уже полностью ему доверяла и готова была переписать сомнительную фразу, прежде чем он успевал договорить. Я с тревожным ожиданием смотрела, как он читает статью, в которой упоминались мои давно умершие родители. Наконец он поднял глаза.
— Хорошо, — одобрил он. — Но запомните, что на последующие три года вы исчерпали квоту на покойников.
Кэз продолжил работать с более экзальтированными авторами еще год после того, как я оставила газету, и мои новые редакторы редко делали мне замечания. Жизнь стала проще… но качество колонок уже не было таким хорошим. Я много раз перечитывала свои тексты, старалась выискать недочеты, которые бы нашел Кэз. Чтобы быть самой с собой честной, я распечатала первую свою колонку, на которой Кэз обвел красным кружком имя Жан Пьер.
Должна, однако, признать, что в этой книге позволила себе много вольностей, отошла от принципов журналистики. Кэз наверняка бы ужаснулся. Некоторые персонажи закамуфлированы. Я не хотела своей книгой кого-либо расстроить: часто меняла имена, не давала общеизвестных характерных признаков, чтобы не смущать людей (в «Нью-Йорк таймс», к примеру, нет Майрона Розена). В некоторых случаях я что-то преувеличила, в других — сложила несколько трапез в одну или объединяла события, происходившие на протяжении длительного отрезка времени в один день или вечер. Я уверена в том, что некоторые подробности пересказала неверно. Я дотошно записывала все, что съела за время работы в «Таймс», но была так занята, что перестала вести дневник, понадеялась на память, описывая события и разговоры, происходившие много лет назад. Я пыталась быть точной, однако уверена, что часто ошибалась.
В одном, однако, я убеждена. Во время моей работы в «Таймс» было много важных для меня людей, которые лишь мельком появляются в книге. Mire хочется выразить благодарность Сюзанне Ричи, Элен Луи и Триш Холл, которые побывали со мной и Кэрол во многих ресторанах. Лучших компаньонов и пожелать невозможно.
Выражаю благодарность и своим помощникам — Эрин Сент-Джон Келли, Марии Эдер и Элисон Страфелле. Они заказывали столики и всегда помнили, где я должна побывать и когда, а самое важное — какой парик я должна была надеть. И если бы Ройсин О’Хара, Аниса Камадоли и Гус Мораэс не были настоящими друзьями нашей семьи и не соглашались бы посидеть с Ники, то каждый вечер ходить в ресторан мне было бы невозможно.
94
Глагол «persuade» — имеет значение «убеждать», «склонять», «уговаривать»; глагол «convince» — убеждать, доводить до сведения.