На площади было пустынно, все попрятались, лишь у тротуара стоял мятый бледно-зеленый «Москвич», за рулем которого сидел небритый мужичок. Зуб подошел к нему, открыв дверцу, обратился к водителю:
– Отец, на улицу Правды подбросишь?
– Стольник дашь? – не поворачивая головы, спросил водитель.
– Нет проблем. – Зуб, подняв полы плаща, сел на заднее сиденье. «Москвич» чихнул, зарычал и медленно тронулся по разбитой, когда-то асфальтированной дороге.
Городишко почти не изменился за прошедшие годы, все так же частные дома стояли вперемешку с пятиэтажными «хрущобами», огороженные палисадниками и сарайчиками. Разнообразили этот пейзаж редкие пластиковые киоски с яркой рекламой заграничных товаров.
Проезжая по родному городу, Зубов нисколько не боялся, что его смогут узнать. Во-первых, из тех, кто его хорошо знал, мало кто остался в живых, а потому вероятность ненужной встречи слишком мала. А во-вторых, вчера Валет сварганил ему добротную ксиву на имя какого-то Петрова.
Зуб запустил руку в нагрудный карман пиджака и вытащил паспорт с золотым тиснением двуглавого орла, где была вклеена его фотография. Невооруженным глазом подделку обнаружить было невозможно. А для более детального ознакомления с паспортом Зуб не собирался давать повода. Сейчас у него была другая цель.
– Приехали, – хрипло произнес водитель.
С жуткими чавкающими звуками «дворники» размазывали дождевые капли по лобовому стеклу, через которое виднелось огромное трехэтажное здание из красного кирпича, выстроенное в виде замка, с башенками, зубцами-бойницами и овальными окнами, украшенными резными решетками и разноцветными витражами.
– Держи, отец, – Зуб протянул водителю сторублевую купюру.
– Вас подождать?
– Не стоит. – Выбравшись из салона, Зуб зашагал в направлении замка, усадьба вокруг него была обнесена трехметровым забором, выложенным из того же кирпича, что и особняк.
«Кажись, Циклоп прижучил местный кирпичный завод», – с усмешкой подумал Зубов, подходя к глухой металлической калитке, выкрашенной в черный цвет. Под козырьком была встроена кнопка, Зуб надавил на нее большим пальцем. Раздался зуммер, по звуку напоминающий корабельный ревун.
Через минуту со скрежетом открылась металлическая створка на калитке, и оттуда показалась лысая физиономия с поросячьими глазками и двойным шрамом на квадратном подбородке.
– Чего надо? – спросил цербер без особого энтузиазма, гости, по-видимому, в этом доме были не редкость.
– Циклопа надо повидать.
– Чего? – Физиономия лысого исказилась недовольной гримасой, он не привык, чтобы хозяина называли иначе, как по имени-отчеству.
– Я от Сыча. – Зуб произнес имя главного воровского казначея в Москве и для убедительности плюнул по-блатному, сквозь зубы.
Тут же клацнул замок, и тяжелая калитка бесшумно отворилась. Лысый верзила посторонился, пропуская незваного гостя внутрь.
Сделав шаг вперед, Зуб остановился и огляделся по сторонам. Двор усадьбы был выложен декоративной плиткой в тон с особняком, чугунные решетки ограждали клумбы с голыми колючими стеблями роз, а под стеклянным колпаком оранжереи зеленели развесистые шапки небольших пальм.
Гость улыбнулся. Он помнил эту усадьбу другой: покосившийся дом с редким забором, от калитки до входных дверей лежали широкие доски, в дождливую погоду иначе не пройдешь. Под покосившимся домом стояла такая же покосившаяся конура, где жила облезлая шавка.
Теперь перед особняком стоял еще один охранник и держал на поводке приземистого, квадратного, как чемодан, питбультерьера. Пес агрессивно вытягивал свою угловатую морду.
– Где хозяин? – спросил, приближаясь к собачнику, Зуб.
– Ждет, – ответил тот и крепче сжал кожаный поводок.
Пройдя через бронированную дверь в холл, Зубов от неожиданности остановился, настолько богато был обставлен дом. Даже московская квартира Валета по сравнению с этим казалась гостиничным номером.
Огромное помещение было устлано ярким красным ковром, стояла тяжелая дубовая мебель с позолоченной инкрустацией, стены увешаны картинами. Это был не тот дом, что помнил Зуб.
– Чего тебе надо? – неожиданно раздался голос над головой.
Вошедший медленно поднял глаза. На втором этаже, опираясь на перила винтовой лестницы, стоял дородный мужчина в плотном спортивном костюме. Левый глаз здоровяка был зажмурен.
– Решил пообщаться, – ответил гость.
– С кем? – Хозяин стал медленно спускаться.
– С тобой, Билли Бонс. – Единственный глаз Циклопа налился кровью.