Все складывалось отлично, намечались великолепные перспективы на будущее. Когда-то, в годы отрочества, за фанатичное отношение к тренировкам друзья по секции прозвали Сергея Сэнсэй. В этом прозвище звучало уважение.
Сергей, вдыхая воздух столицы, мечтал, что когда-нибудь и он станет большим учителем и, может, через некоторое время его имя впишется золотыми буквами в историю карате, как Асутаци Аямы или Фунакоши Гетина. Чем черт не шутит, может, и он создаст свой стиль, свою школу.
Но жизнь изобилует неожиданными поворотами. Когда он вернулся из Праги, с чемпионата Европы, где в очередной раз взял первый приз, руководитель команды пригласил его на пикник к себе на дачу.
Трехэтажный особняк с бассейном и искусственным водопадом располагался в самом фешенебельном районе на Рублевском шоссе. Высшее общество, сливки нового строя.
На этом экзотическом пикнике руководитель команды сделал Сергею недвусмысленное предложение, суть которого заключалась в браке с дочерью руководителя, тридцатилетней толстухой с пучеглазым лицом дауна. Переспелая красавица явно была не во вкусе Сэнсэя, что он не замедлил сказать настырному папаше.
Через две недели его не взяли на соревнования в Петербург, потом исключили из списков выезжающих на спортивные сборы. А на вопрос: «Почему?» – руководитель группы просто ответил: «Государственная дотация постоянно урезается, спонсоры деньги вкладывают только на перспективу. А ты, Сергей, себя уже выработал, то есть неперспективен». И сразу все встало на свои места. Остаться в Москве можно было только в двух случаях: либо жениться, либо поступить в телохранители к богатому дяде. О том, чтобы примкнуть к какой-нибудь преступной группировке, он даже не думал, не хотел быть пушечным мясом в чужих руках.
Но невесты с московской пропиской у Сергея не было, да и с богатыми мешками он не был знаком. Пришлось возвращаться в Новино. Мать, дорабатывающая до пенсии в местной больнице, была несказанно рада.
Отдохнув недельку, он решил стать настоящим Сэнсэем, открыть свою школу карате. Но захолустный Новино на удивление был перенасыщен секциями и школами, откуда-то появились мэтры самбо, айкидо, тайского бокса и даже ниндзюцу. Вряд ли сейчас кого-то заинтересовало бы классическое карате. Необходимо было оригинальное название новой школы. Сергей вспомнил о приобретавшем моду в Москве новом стиле Дай-до-джоку – смесь карате, кикошинкай и классического бокса. Эффективная ударная техника произвела впечатление на новинскую молодежь. В школу начался набор, занимались в три смены: утром младшая группа, днем средняя и вечером старшая.
Правда, если в младшую и среднюю группы поступили до трех десятков подростков и детей, то в старшую группу пришло всего несколько человек, и то все они, кроме Пистона, были друзьями детства Сергея и за тренировки не платили. Впрочем, эти занятия с трудом можно было назвать тренировками. Хотя, когда на школу наехали рэкетиры, друзья детства оказались как нельзя кстати.
Аллея закончилась, Сергей сделал несколько глубоких вдохов, затем, круто развернувшись, двинулся в направлении серой пятиэтажки, в подвале которой размещался спортзал школы Дай-до-джоку.
Спустившись по лестнице в подвал, Сергей оказался перед большой дверью, обитой листовым железом. Несколько раз стукнув кулаком в дверь, стал ждать. Прошло несколько минут, но никто дверь не открыл. Пришлось стучать настойчивей, наконец из глубины зала донеслись шаркающие шаги, потом загремели засовы. Дверь с грохотом распахнулась, обдав Сергея табачно-водочным перегаром. На пороге в одних трусах стоял Бодун. Его помятое лицо говорило о бурно проведенной ночи.
– Игорь, вы что, озверели? – возмутился Сурмин. – Вы же обещали, что все будет в порядке. У меня через полчаса младшая группа, а тут вонища, как в притоне.
– Да ну ладно, Сэнсэй, – пробовал оправдаться Бодун. – Задумано было неплохо. Хотели выпить, с девчонками расслабиться. Но, как говорится, благими намерениями одни неприятности наживаются. Короче, только начали выпивать, у Гнома планка падает. Давай орать: «Серега, прикрой, «духи» обходят, где корректировщик…» – ну и тому подобное. Девчонки, конечно, убежали, за ними и Пистон. Пришлось нам с Прапором поить этого Анику-воина до полной прострации.