Я естественно отказался, но выторговал для себя (своих ещё не пристроенных рыцарей) несколько поместий и замков в землях де Расинга, которые примыкали небольшим клинышком к моим владениям. Королевские грамоты на их пожалование " за верную службу короне" были уже готовы и оставалось только вписать туда имена. Грамоты подписывались двумя королями, что обеспечивало практически вечное владение этими землями моими рыцарями и их потомками, так как лишение их лена или феода было возможно только по согласованию обоих королей.
Турнирный схватки и сшибки начинались с утра, но не раннего и продолжались до пяти часов по полудню, после чего возобновлялся свадебный пир, который длился… до начала очередных схваток очередного дня турнира.
По согласованию всех заинтересованных сторон: мой замок Росвил был передан в управление моим родителям и отныне принадлежал моей сестре — маркизете Венере Ля Конт, принцессе Устфорд; Сэр Фрей и леди Франческа окончательно перебрались на постоянное жительство в мой замок, который теперь носил гордое имя Ланкастер; по достижению пятилетнего возраста Венера и сын барона — Поль, поступают на обучение к сэру Фрею сроком на десять лет, кое должно будет проходить в замке Ланкастер.
Были и другие соглашения в которых закреплялось, — что маркизат Ля Конт отходит к моей сестре, а её избранник и супруг должен будет в обязательном порядке принять имя и титул моего деда; — моей наследницей является леди Милослава, до рождения совместных детей, причем приоритет наследования передается по мужской линии…, по достижению пятилетнего возраста мои дети передаются на воспитание сэру Фрею…
Наша свадьба и рыцарский турнир удались на славу. Сразу семь претендентов были возведены их королевскими величествами в рыцари, мои "не пристроенные" друзья получили владетельные грамоты и отпуска для обустройства своих вновь приобретенных земель и владений. Первый приз — Зуб дракона инкрустированный золотом и драгоценными камнями достался сэру Альберту, двадцатилетнему сыну барона Тибольда, который вышел победителем и в схватках на мечах и в копейных сшибках. И хотя официальная свадьба закончилась, пир продолжался ещё четыре дня — чествовали возведенных рыцарей и победителя турнира, провожали отъезжающих гостей, пили "стременную" и "на посошок"… Только после семи дней по окончанию официальных торжеств разъехались последние гости и в замке наступила относительная тишина.
Я вызвал к себе мессира и Маркуса: — Рассказывайте, что произошло в третий свадебный день и кто "виновник" небольшого переполоха?
Первым заговорил Маркус. После возвращения из моего королевства он стал более степенным, осанистым. Куда то подевались его суетливость и неуверенность. Мессир улыбаясь, громким шепотом сообщил мне по большому секрету, что Маркуса в Азории возвели в ранг мага первой степени, а там не далеко и до звания архимага и даже великого мага с правом построить или возвести собственную башню на территории королевства, правда если на это будет дозволение его королевского величества, — " справедливого и доброго короля Франклина."
— Магическая атака была предпринята со стороны владений де Фронде, с башни одного из пограничных замков и направлялась не против конкретного лица, а против всех гостей. Целью было вызвать у них чувство страха, неуверенности, желания скорейшего отъезда домой. Ночью насылались кошмары, а днем полуобморочные видения.
Далее продолжил барон: — К счастью усилиями двух преданных вам магов милорд, магическая атака была успешно отбита и с помощью заклинания известного под названием "Зеркало" потуги неизвестного доброжелателя или недругов, если их было несколько, были направлены на них самих. Гости ничего практически не заметили…
— По причине беспробудного пьянства, — опять вмешался Маркус, — а те кто заметил, сочли это последствием безудержного возлияния хороших вин, которыми вы их потчевали.
— А вы уверены, что это дело рук именно герцога де Фронде, а не кого то другого, кто пытается нас натравить на него?
— В том то и дело, что уверенности нет, — ответил Маркус, — мы полагаем, что магическая атака была наведенной и осуществлялась из другого места, а башня использовалась просто как передаточное звено или отражатель.
— А вот откуда велась сама атака, нам установить не удалось, — мессир развел виновато руками, — пока мы настраивали "зеркало" и запускали его механизм, время было упущено. Остается надеяться, что наш ответный удар пришелся в цель и доставил немало неприятных мгновений или даже часов неизвестным недоброжелателям. Надо будет пособирать слухи о всех необычных событиях и случаях в ближайших землях наших соседей, может быть таким образом мы выйдем на след. Но займется этим леди Франческа, — её кипучая энергия требует выхода, а возиться с сыном ей уже немного надоело. К тому же это мальчик и ему не повяжешь бантиков и не придумаешь кучу фасонов новых платьев…
К сожалению проведенное в последствии расследование результатов не принесло, и для нас так и осталось тайной, кто и зачем организовал на нас это магическое нападение.
За месяц до предполагаемой даты моего отъезда мессир и леди Мила стали меня готовить. Подготовка заключалась в том, что с их помощью я учился владеть той силой, что сосредоточилась во мне благодаря короне Мебиуса и перстня Ланкастеров с жезлами четырех великих магов.
Я научился мгновенно переключать свое зрение с "дневного" на "ночное или сумеречное". Мне удалось, после долгих тренировок, научиться контролировать расход своей энергии в тех случаях, когда я пользовался огненными шарами или молниями. У меня даже стали получаться мгновенные перемещения с одного места на другое, но только пока на небольшие расстояния — метров 15 — 20. Путешествие в королевство Азория таким способом для меня по прежнему было недоступно. Я освоил технику "концентрации или вложения силы" в один удар. Теперь моя энергия под моим контролем вливалась в мой Вангорт, (и не только в меч,) и в зависимости от её мощности он становился то багрово красным, то ярко голубым.
Леди Мила передала мне несколько секретных старинных заклятий направленных на обеспечение собственной безопасности: — заклятие медленного падения в пропасть; заклятие саркофага, когда вокруг меня образовывалась защитная магическая сфера; заклятие предосторожности и охранное заклятие, а также заклятие невидимого луча, которое позволяло смотреть метров на 5 — 7 в глубь земли или камня, или иного препятствия, будь то дерево, вода или металл. Особенно она уделила внимание ранозаживляющим заклятиям и остановке крови после магических ударов…
Эти занятия и тренировки отнимали у меня много сил и ещё больше времени, так как мои учителя заставляли меня все повторять бесчисленное количество раз, в разных местах и в разных жизненных ситуациях. В последние десять дней к моему обучению присоединился и сэр Акелл, правда учил он меня из своей башни и это обучение носило так сказать тайный характер. Мы общались с ним во время моего сна. Для меня так и осталось загадкой, как он определял когда я сплю, а когда занимаюсь в постели некими другими делами, — наверное подглядывал.
Перед самым моим отъездом леди Милослава, таинственно улыбаясь, поведала мне что через некоторое количество месяцев я стану отцом. Я резонно возразил:
— А почему я сам ничего такого не заметил? Ведь у других я замечаю самые маленькие сроки, а у тебя ничего не вижу?
— Так и должно быть, — успокоила меня она. — Многие маги с легкостью лечат других, а на свое лечение тратят неимоверное количество энергии, так что в этом ничего удивительного нет, ты просто повнимательней присмотрись ко мне, но не как к желанной женщине, а как к пациенту.
И действительно, стоило мне отринуть от своего взора её несомненные прелести и заглянуть чуть глубже, как я тут же обнаружил два очага новой жизни. — У нас будет двойня, — порадовал я её, — вот только пол детей я пока определить не могу.
— И это хорошо, будет для чего тебе торопиться с возвращением домой…
Последние дни и ночи моего пребывания в замке Мила была сама нежность. Пользуясь тем, что занятия и соответственно мои мучения прекратились, все свободное время мы проводили вдвоем и большей частью в нашей спальне. По прежнему, даже не смотря на свою пока ещё незаметную беременность, она каждый день становилась девственницей и каждый день стойко терпела боль первого соития. Правда надо сказать что и я уже не был зверем и весьма осторожно и" ласково" занимался с ней "первой любовью".