Девушка быстро приняла ужасный факт того, что нет погони и, вероятно, её отец даже не знает о её судьбе. Если она желала выжить, то предстоит это сделать самостоятельно.
Очередной вечер. Нард вернулся в свою палатку и посмотрел на Урнинорол. Долгий взгляд человека, погрязшего в мести и ненависти, но всё ещё хватающегося за нечто неуловимое для друида. Очень тяжёлый вздох, полный отчаяния и омерзения к себе. Мужчина налил стакан настоя и поднёс девушке. Та выпила эту мерзость и тут же ощутила боль от собственной магии с новой силой, она сжала зубы, пережидая первую волну и после спросила:
– Обязательно меня опаивать этой дрянью?!
Нард сел на свой лежак и обречённо сказал:
– Ты опасна. Я буду тебя поить столько, сколько потребуется. Пусть мне это и самому противно.
– Отдай меня своим людям. Это зверьё и мерзость позаботятся об моих мучениях перед смертью.
Нард посмотрел в глаза и грозно проговорил:
– У них есть повод и право сделать с тобой всё, что захотят! Это ты приходила к ним домой и убивала их семьи! Братьев и сестёр, матерей и отцов, детей и стариков! Так кто из нас зверьё и мерзость?
– ТЫ И ТВОИ ЛЮДИ! Я ВИДЕЛА, ЧТО СТАЛО СО СВЕТЛЫМИ ДЕВУШКАМИ! ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЭТОТ ПОСТУПОК ДОСТОЙНЕЕ, НЕЖЕЛИ ПОДАРИТЬ БЫСТРУЮ СМЕРТЬ?!
– Я полжизни посвятил защите тех, кто не мог защитить себя сам. Я хорошо вижу грань между нами. Я не нападу на ваш город, чтоб вырезать ваших детей. Ты нападёшь! Только не на город, а на деревни, где тебя не смогут ударить в ответ.
Урнинорол проговорила, смотря ему в глаза:
– Я тебе уже много раз повторила! Это была не я!
Нард кивнул.
– Именно так всё и бывает. Преступник никогда не сознается и не признается. У нас долгий путь, и у тебя достаточно времени для молитв своему богу за упокой своей души.
Мужчина погасил свет и лёг спать. Девушка хотела сесть чуть удобнее, но тонкая верёвка больно впилась в кожу и заставила вскрикнуть. Пришлось оставить эти попытки занять более удобное положение и пытаться уснуть так, несмотря на всю боль.
Прошло несколько дней. Ряд разговоров с Нардом, где мужчина раз за разом был прав, что причиняло Урнинорол больше боли, чем мерзкий отвар и жёсткие верёвки. Его желание мести было оправданно, его нежелание быть жестоким садизмом было оправданно, его желание именно наказать леди было оправдано. Он точно знал, куда и зачем ведёт свой отряд, где именно и как он должен казнить девушку. Несмотря на полностью израненную болью душу, Нард всё ещё пытался держаться за хоть какие-то идеалы и этим лишь сильнее ранил Урнинорол. Находясь в плену мерзкого человека, она всё больше, с сильной болью для себя, признавала его честность и с большей болью признавала свою омерзительность после каждого спора. Всё, что ей требовалось, это пытки и бессмысленная жестокость, но именно Нард этого был лишен.
Тут на очередном разговоре руководства отряда девушка узнала о погоне, и в ней появилась надежда. Маленький огонёк, что обещал свободу.
Очередной вечер и разговор руководства. Вот прибыл парень по прозвищу Ворон, он смог многое рассказать об преследователях и даже о некотором их имуществе. Урнинорол удивилась, это были Танисса и тот, кто называл себя Мираж, в составе отряда шли по следу. Огонь надежды набирал свою силу.
Нард и его люди обсудили засаду другого отряда. Корт требовал убить Урнинорол на месте, захватить артефакт и немедленно отправиться к герцогу Даншда, Нард указывал на необходимость захвата отряда и добычи информации, мерзкая часть отряда с удовольствием поддерживала вариант главы «Отмщения». Ведь такой простой вариант получить ответы на вопросы – пытки и истязания.
Корт со своими всадниками должны были расположиться на пригорке и отвлечь внимание преследователей. От них требовалось лишь несколько мгновений, в которые отряд погони будет смотреть на них, а не по сторонам в поисках засады. План был надёжен.
Нард сам пошёл возглавить засаду, вывел Урнинорол в центр и привязал к одному из столбиков, повернулся к тем, кто оставался.
– Можете потрогать, поговорить, изменить её наряд, но чтоб не смели пытать и истязать, – приказал он. – Я лично её казню, когда настанет время. Все поняли?
Недобрые рожи вокруг кивнули без радости и смотрели на девушку с досадой и скукой. Большая часть отряда покинула временный лагерь. Урнинорол терпеливо выдержала сальные взгляды, облапывания и то, как её наряд порезали на лоскуты, которые стыдно было считать даже за одежду бордельной девки.
Время шло.
Успели пройти пара споров о том, что с ней могли сделать, но, к невероятному удивлению Урнинорол, никто не перешёл границ приказа. Нарда уважали и боялись.