Глава пятнадцатая
Вуд замерз, ужасно замерз. Он говорил себе, что это вызвано двумя причинами - естественной прохладой ночи и значительной потерей крови из раны. Лейтенант старался не думать о том, что озноб, который сотрясал его тело, мог быть следствием инфекции.
Не прошел он и ста ярдов, как рана снова открылась. Этому, видимо, способствовали и усилия, которые он приложил, спускаясь с дерева.
Лес начинал редеть, и Вуд подумал, что приближается к какой-то дороге. Но какой? И куда потом?
Он почти точно знал - насколько это можно было определить без компаса в каком направлении движется. Но поскольку он понятия не имел, что ожидает его впереди, направление не имело никакого значения. Хорошо, когда он дойдет до дороги, то снова подбросит в воздух свою воображаемую монетку, как уже сделал, спустившись с дерева.
Вскоре после наступления темноты солдаты президентских "Ударных отрядов" ушли. Вуд еще довольно долго просидел в ветвях, опасаясь ловушки, но наконец он убедил себя, что те действительно прекратили поиски, решив, видимо, что лейтенант и девушка разделились еще до того, как рыжеволосую расстреляли из вертолета.
Мысль об этом снова подогнала комок к горлу Вуда. Да, она умерла, а он остался жив.
"Будьте вы прокляты", - повторил он мысленно опять и опять, с трудом пробираясь между деревьями.
Вскоре он действительно увидел дорогу.
Он не стал выходить из леса, даже не пытался пересечь шоссе. Это была неширокая проселочная дорога, не очень гладкая. Вероятно, она соединяла каких-то два небольших населенных пункта. Пока еще ни одна машина по ней не проехала. Света тоже нигде не было видно.
Вуд немного постоял, подбросил свою воображаемую монетку и побрел на север.
Глава шестнадцатая
Врожденная женская координация движений рук и работы глаз превосходит аналогичную мужскую, поэтому Линда Эффингем - хотя до того практически не имела опыта обращения с огнестрельным оружием - делала большие успехи и без особого труда.
Керни повернул голову и взглянул на нее. Женщина сидела в машине рядом с ним, пристегнувшись ремнем безопасности и укутавшись в его теплое зимнее пальто. Он увидел улыбку на ее губах, улыбнулся в ответ и выключил свет в салоне.
Бросив взгляд на спидометр, Керни увидел, что он значительно превысил те пятьдесят пять миль в час, которые позволялось делать на этой дороге. Он посмотрел еще в зеркало заднего вида, а потом закурил "Пэлл Мэлл", щелкнув поцарапанной и чуть приржавевшей, но все еще безотказной "Зиппо". Затянулся.
Его успокаивала мысль, что в стране, стоящей на пороге революции и гражданской войны, не говоря уж о проблеме терроризма, которая по-прежнему была актуальной, несмотря на недавно объявленное лидерами "Фронта Освобождения" прекращение боевых действий, ни один полицейский, находящийся в здравом уме, не станет тратить время и силы, вылавливая на дорогах нарушителей скорости.
Но тут же он усмехнулся. А ведь будут такие. И объясняется это очень просто: полицейские, как и солдаты, а также - он снова улыбнулся - как агенты британской разведки - подчиняются приказам. По крайней мере, обязаны это делать.
Днем он выбрал тихое уединенное местечко, оставил машину на обочине, и они с Линдой двинулись в лес. Пройдя примерно милю, Керни высмотрел подходящую полянку и принялся обучать женщину основам стрельбы из пистолета. Для начала он вручил ей "смит-и-вессон" тридцать второго калибра.
С двадцати футов она стреляла довольно неплохо, правда, долго целилась. А ее кучности мог бы позавидовать и сам Керни. Что ж, из нее наверняка будет толк.
Затянувшись сигаретой, Джеффри Керни сказал себе, что он - дурак. Если он любит Линду - а он ее действительно любил - то, конечно же, надо было подыскать ей более безопасное место. Оставаясь с ним, женщина будет каждый день рисковать жизнью. Потому что у Керни была своя работа, и он должен был ее выполнять.
- Ч-черт, - прошипел он, выпуская дым.
- Что?
- Спи, дорогая.
- Да я просто прикрыла глаза.
- Ну поверю, - улыбнулся Керни.
- Мы еще не приехали?
Керни громко расхохотался. Женщины иногда бывают непосредственными, как дети.
- Если бы мы приехали, я бы остановил машину. Спи, дорогая.
- Почему? Тебе надо что-то обдумать?
- Можно и так сказать.
- А что?
- А то, что мне нужно сделать, чтобы найти этого ублюдка Борзого и прикончить его.
- Я...
- Нет. Что бы ты ни предложила, все равно - нет. Запомни, мы будем идти рядом лишь до тех пор, пока я не подберусь к Борзому. Тогда ты уйдешь со сцены. Это однозначно. Мне никогда не удастся взять его, если придется попутно еще и беспокоиться о тебе.
Линда молчала несколько секунд, а потом спросила каким-то странным голосом:
- Джеф, ты жалеешь, что связался со мной?
- Нет, - коротко ответил Керни.
Глава семнадцатая
Рэйчел сидела рядом с ним. Ее рана была уже обработана и перевязана, Эшбрук накинул ей на плечи теплый свитер, который принес снизу, потому что ей стало холодно. Девушка сидела, подтянув колени к подбородку, а широкая юбка закрывала ее босые ноги.
"Руфь II" стояла на якоре, слегка покачиваясь на волнах.
- Том, - сказала Рэйчел, - запомни хорошенько. Если кто-то из нас погибнет, ты должен обещать мне, что сожжешь тело или сделаешь так, чтобы его нельзя было опознать.
Эшбрук бросил на нее взгляд в свете лампы, раскачивавшейся на подвеске рядом с ними.
- Хорошо, Рэйчел. Если я останусь жив, то сделаю это.
Она молча кивнула.
После боя на берегу, оказав первую помощь девушке и капитану, у которого в бедре засели две пули, они перевезли тела убитых контрабандистов на яхту. А затем их бывший коллега-рулевой вывел судно из пролива в открытое море.
Привязав к трупам весь груз, который им удалось собрать, они выбросили их за борт. Рэйчел была квалифицированной медсестрой, поэтому, когда ее рука уже немного пришла в норму, она занялась капитаном, извлекла пули и обработала рану.
- Ничего серьезного, заживет.
Затем яхта вернулась в пролив - когда стало ясно, что звуки выстрелов не привлекли внимания полиции или береговой охраны.