Они вместе двинулись к машине. На берегу ждала моторная лодка, возле нее сидели двое членов экипажа яхты.
- Скажи отцу спасибо за помощь, - произнес Эшбрук и протянул девушке руку.
Она пожала ее.
- Папа просил передать, что он не забыл, как вы спасли ему жизнь на Кубе. Это было во время высадки в Заливе Свиней?
Томас Эшбрук смущенно пожал плечами, но потом решил, что она все же уже взрослая девушка.
- Нет, это случилось еще при Батисте. Я прибыл на встречу с антиправительственными повстанцами. Тогда еще организованная преступность чувствовала себя очень вольготно в Гаване. Они владели там казино, отелями, клубами, ипподромами.
Твой отец зацепился с одним таким парнем, похожим на гангстера из фильмов тридцатых годов, потому что тот оскорбил женщину у стойки бара. Бандит вытащил нож и слегка поцарапал твоего отца...
- Это тот шрам у него на запястье?
Эшбрук кивнул.
- Да, он самый. Твой отец разбил бутылку у него на голове и уложил парня на пол. Но оказалось, что это какой-то местный крутой мафиози и сразу трое горилл бросились ему на подмогу. Тут уже началась неплохая заварушка, должен сказать.
Эшбрук усмехнулся.
- Короче, - продолжал он, - один из бандитов вытащил пистолет - больше никогда в меня не стреляли из "Кольта" тридцать восьмого калибра - и уже готовился всадить пулю в твоего отца, когда я оттолкнул его.
- Но вы сказали, что он выстрелил в вас?
- Да, потому что я оттолкнул его своим телом. Только не думай, что я такой уж герой. Я просто просчитался. Потом мы вышли из бара, нашли повстанцев, и их врач быстро заштопал нас.
У Эшбрука на память об этой истории остался шрам на правом боку, но об этом он девушке не сказал.
Келли уселась за руль фургона.
- Передавай отцу мои наилучшие пожелания.
- Обязательно.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
Эшбрук улыбнулся, закрыл дверцу и стоял на месте, пока автомобиль не скрылся из вида. Затем двинулся к берегу, где его ждала лодка и наиболее опасное и трудное задание в его жизни.
Не создав своего правительства, "Патриоты" никогда не добудут достаточно средств, чтобы финансировать войну. Да и другие государства будут видеть в них только мятежников, несмотря на общее недовольство политикой Маковски. Но если получится как-то легализовать их организацию...
Он вспомнил слова, которые произнес Юлий Цезарь в тот памятный день на берегу Рубикона, когда решалась судьба будущего повелителя Рима:
"Alea jacta est".
"Жребий брошен".
Глава двадцать вторая
Это уже стало доброй традицией - каждое отделение "Патриотов" имело своего собственного специалиста, который мог подделать или изменить официальные документы. Наличие такого человека было просто необходимо - ведь без убедительных бумаг нечего было и думать передвигаться по городу, а уж тем более - по стране.
В отряде Холдена эти функции выполняла Селина О'Брайен.
Дэвид заглянул через плечо этой двадцатилетней девушки и одобрительно покачал головой.
- Молодец.
- Спасибо, - пробормотала та.
Роуз посмотрела на Холдена и нахмурилась, а он вспомнил своих собственных дочерей, которые погибли от пуль террористов. Вспомнил, как легко привести в смущение молодую девчонку, а потому в дальнейшем воздерживался от комментариев.
Через минуту Селина сама заговорила:
- У нас проблемы с пропусками на ночное время. В той партии, что мне привезли, один сплошной брак. Но все же я отобрала несколько и привела их в порядок.
Лютер Стил взял документ, к которому уже была приклеена его фотография, и оглядел его со всех сторон.
- По-моему, все отлично, - сказал он наконец. - Выглядит совсем как настоящий.
Селина улыбнулась.
- А бланки действительно настоящие, и водяные знаки, шрифт мы подобрали, как на официальных бумагах, и фотографии. Лишь только номера фальшивые. Ну вы же понимаете, не было никакой возможности влезть в их компьютерную сеть.
Но вероятность прогореть с этими пропусками довольно мала. Разве что какой-нибудь полицейский вдруг узнает номер, хорошо ему известный с другого документа.
- Отлично, Селина, - улыбнулась Роуз. - Ты здорово поработала. Спасибо.
- А можно спросить, - произнес Холден, - где ты научилась всему этому? Я видел, как ты от руки подделываешь типографский шрифт, а это очень сложно.
Девушка снова смутилась. Она была красивая, с густыми каштановыми волосами.
- Я всегда мечтала стать художницей, - ответила Селина. - А когда они убили...
- А как насчет фальшивых водительских прав? - перебила ее Роуз Шеперд. - Они готовы?
Селина кивнула, выдвинула ящик стола и достала оттуда нужные документы. Холден с грустью подумал, сколько же еще детей лишится родителей, а родители - детей, прежде чем эта проклятая война закончится.
* * *
Дэв Холден посмотрел на свое отражение в зеркале. Его внешность была изменена, но не настолько сильно, чтобы он не узнал сам себя. А жаль, хотелось бы большего.
Его темные волосы теперь были перекрашены в рыжий цвет. Над верхней губой красовались накладные усы, специальные вставки изменяли конфигурацию щек и носа.
Холден был одет в темно-синий костюм, в руке держал кейс, где лежали документы - поддельные, но сработанные просто мастерски - из которых явствовало, что он является коммерческим представителем одной уважаемой фирмы. Имя тоже было другое.
Дэв поправил галстук и вышел из палатки.
На улице было довольно прохладно. Что ж, очень скоро уже снег пойдет. Ветер нес с запада, с гор, большие лоскутья серых облаков. Солнца не было видно.
Подойдя к машине, Холден положил на сиденье кейс и сумку с оружием, а потом одел длинный плащ цвета хаки. Эта одежда была изготовлена для него по спецзаказу одним сочувствующим "Патриотам" владельцем сети магазинов. Теперь, правда, эта сеть сократилась до двух точек в центре Метроу. Этот человек никогда не отказывал "Патриотам" в помощи.
Холден оглянулся на командирскую палатку и увидел, что мимо нее проходит Роуз. Она тоже сменила свой комбинезон на гражданскую одежду. Ее группе - которая должна была совершить налет на театр - нужно было незаметно пробраться в город, и они решили делать это по отдельности.