— Среди груды ненужных вещей нет ни одной кружки, — проворчал Руперт не оборачиваясь. Подоспевший как раз к началу его поисков хозяин пещеры наблюдал за ним сначала с презрением, когда тот потянулся руками к золоту, потом с недоумением, когда его «гость» стал отбрасывать его от себя. А потом и с интересом — видеть алчность он привык, но тут было что-то не то.
— Тебе нужна кружка? — растерялся воин. — А пригоршни не хватает?
И он сложил вместе ладони с полусогнутыми сомкнутыми пальцами.
— Я как-то об этом не подумал, — хмыкнул Руперт, глядя на свои руки в перчатках.
С тех пор как он купил их, ни разу не снимал с рук. Лавочник предупредил его об этом, мол, они защитят его в незнакомом месте, только если до попадания туда на нем будут перчатки. Вот Руперт и носил их постоянно. Сначала было несколько неудобно, потом привык, перчатки стали его второй кожей. Он забыл, когда к мечу прикасался голыми руками.
Воин поднял золоченый кубок, валявшийся у его ног, и кинул его юноше.
Руперт старался не смотреть на него. Встретить туарега в пустыне — дурное предзнаменование, не сулившее ничего хорошего. Впрочем, какая разница? Если что-то и осталось у него, то только отчаяние.
— Как тебя зовут? — спросил Руперт, зачерпывая воду из ручья и с жадностью припадая к кубку.
— Это имеет какое-то значение? — ухмыльнулся воин.
За последнее время кто-то впервые поинтересовался его именем.
— Должен же я кого-то благодарить в своих молитвах, взывая к небесам, за свою спасенную никчемную жизнь.
— Вот как, — удивился воин. — Вилфрид, — ответил он, с трудом вспомнив свое имя.
— Вилфрид? — удивился Руперт. — Так ты с севера? А пожрать у тебя ничего не найдется.
Воин рассмеялся — своей непосредственностью юноша ему нравился все больше и больше.
— Только сухая корка хлеба, — кивнул он. — Завтра должен был добраться до оазиса, там и поесть по-человечески.
— Я нарушил твои планы, — хмыкнул Руперт. — Что же, в таком случае ты должен знать и мое имя… Принц Асаах…
— Вот как? — удивился воин, внимательно разглядывая юношу.
В том, что тот аристократ, он нисколько не сомневался, но принц… Это вызывало сильные сомнения. Пусть будет принц… Пока… До лучших времен.
Глава 16
— А ты и есть вселенское зло в этой пустыне? — обратился Руперт к туарегу, вгрызаясь зубами в сухую корку.
Когда тот протянул ему хлеб рукой с голубым оттенком, Руперт в первую секунду вздрогнул, словно то была рука неживого человека, но потом вспомнил все рассказы и сказки о «синих людях», живших когда-то в пустынях и носивших одежды цвета индиго, как на воине, и успокоился. Призраком туарег не выглядел. Уж если кто и находился в шаге от смерти, так это он.
— Я зло? — громко расхохотался воин. — Нет, это не я. Это он. — И туарег столкнул ворона, привычно сидевшего на его плече.
Птица недовольно каркнула и переместилась на сокровища, лежавшие островерхой кучей.
— А эта пещера? — Руперт развел руками.
— А что, пещера? — Презрительно прищурился воин. — Тебе здесь нравится?
— Да, — кивнул Руперт, продолжая поглощать сухой хлеб и запивать его водой из золоченого кубка.
— И что принцу здесь понравилось больше всего? — с металлом в голосе поинтересовался воин, положив руку на эфес меча.
— Прохлада и ручей, — мечтательно проговорил Руперт, снова зачерпывая воду кубком.
Он пил и, казалось, никак не мог напиться ледяной, сводящей скулы водой. А еще она ему показалась сладкой и хмельной, гораздо слаще вина или пива, которые подавали в замках и дворцах правителей.
— А еще? — настаивал воин.
— Ты имеешь в виду сокровища? — усмехнулся Руперт. — Не скрою, среди них есть интересные. Пока искал кружку, откинул в сторону несколько старинных образчиков, могущих привлечь чей-нибудь взор.
— Но не твой, принц? — ехидно поинтересовался воин, не убирая руку с пояса, где висел его меч. — Почему ты оказался так глубоко в пустыне?
— Мне не нужны твои богатства, Вилфрид, — равнодушно произнес Руперт.
— Они не мои, — ответил воин, — я лишь их сторож.
— А в пустыню меня занесло, потому что устал сталкиваться с ложью и предательством. — Руперт грустно покачал головой. — Я не знал уже, кому верить и кому доверять. Хотелось покинуть дворец и бежать, бежать, бежать, куда глаза глядят. Вот и добежал.
— Я мог бы сказать, — хмыкнул Вилфрид, — что ты слаб духом. Но это не так. Я видел гиену, которой ты не дал себя сожрать.
Он умышленно умолчал, что удушил принц Асаах джинна. Не время тому знать об этом — сила гуля придет к нему, он почувствует ее и спросит об этом. Если не его, то кого-то другого.