— Придется работать с тем, кто есть, — вздохнул Талис и подошел к ближайшему поваренку. — Возьми поднос, — прошептал он ему на ухо, — сложи на него…
Поваренок вздрогнул и как зачарованный стал выполнять приказы, зазвучавшие у него в голове.
— Ты куда? — напарник попробовал не дать ему покинуть кухню, но Талис ему этого не позволил.
— Амир приказал. — Рот открыл поваренок, но ответил за него Талис, зачаровывая своим голосом парня, вставшего у них на пути. Ничего, постоит немного на месте, а потом придет в себя, но ничего помнить не будет.
Вышагивая, как на параде, поваренок дальше без помех дошел до нужного места. Осталось только перехватить у него поднос и исчезнуть за заветной дверью.
— Куда? — ткнул алебардой в толстую тетку стражник.
— Амир приказал угостить девушек, — произнес Талис, зачаровывая стражу.
Те вытянулись в струну и уставились перед собой.
Несколько минут у него было — плохо, когда магией владеешь не в полной мере — чтобы «договориться» с евнухами. Надо еще как-то умудриться сохранить фрукты и лепешки на подносе — без подношений наложницы говорить не станут — знал он их…
— Кто, говоришь, тебя интересует?
Ламия, самая старшая наложница придвинула к себе поднос с едой — ее давно к амиру не звали, поэтому за фигурой можно особо не следить.
— Сказка, — повторил Талис, — сказка о Повелителе Ночи, красавице Акташе и ее служанке. Как, кстати, ее звали? Кто-нибудь знает?
— Джуна, — раздался тихий голосок. — Только это — не имя, а прозвище, скорее.
— Иди сюда. — Махнула рукой Ламия. — Присядь рядом, расскажи, что тебе известно.
Тоненькая девушка приблизилась к Талису.
— У нее есть имя? — спросил он ласково.
Девушка кивнула.
— Она никому его не называла, — ответила она. — Прозвище получила из-за цвета волос. На него и откликалась.
— И какого цвета у Джуны были волосы? — Напрягся Талис. Он мог, конечно, догадаться, но лучше услышать.
— Рыжие, солнечные, — вздохнула девушка…
За дверью послышался топот множества ног.
Талис протянул молоденькой наложнице сладкую лепешку — пусть поест, уж больно худа. Надо, чтобы красотка их с Рупертом дождалась и подтвердила, что предъявленная ей Джуна и есть служанка Акташи.
Дверь с грохотом распахнулась.
— Где он? — рявкнул евнух, подскакивая к Ламии, продолжавшей спокойно наслаждаться фруктами с хлебом.
— Кто? — Та недоуменно посмотрела на него. — Здесь никого нет…
— А это откуда? — Евнух ткнул толстым пальцем в сторону подноса.
— Ах, это… — усмехнулась наложница. — Само появилось.
Она наелась и, изящно потянувшись, оторвалась от фруктов и лепешек.
— Налетай, девушки! — крикнула Ламия. — Этот обжора нас без ужина опять оставил.
Невидимый Талис быстро отпрыгнул в сторону, пока не затоптали, и прокрался мимо стражников, не решившихся войти в гарем вслед за евнухом. Может и не поздоровиться. Он вышел в коридор, перешагнул через зачарованного поваренка, продолжавшего сидеть под дверью в прострациии, и решительно направился в сторону комнаты Руперта. Можно уходить. На него теперь никто не обратит внимания — все будут заняты происшествием в гареме…
Дом мастера Талис разыскал без труда. Недовольно взглянул на двух невзрачных щеглов, крутившихся возле Руперта.
— Ну? — Выразительно тот взглянул на него.
— Все добыл. — Кивнул Талис. — Переодевайся и можно уходить.
— Нет. — Покачал головой Руперт. — Ночь на дворе. Из города нам не выбраться. А если я переоденусь в свои вещи, то и до ворот не дойдем. Так что… Сидим спокойно, пьем чай до утра. А на рассвете, когда охра не до конца проснется, попытаемся покинуть столицу.
Он перехватил узелок из рук Талиса и принялся в нем шариться.
— Это ищешь? — Талис подкинул на руке кошелек с вензелем караванщика Назара.
Руперт улыбнулся: и деньги их комнаты не пропали — это уже хорошо. Но там только серебро, а ему нужны медяки. Не может в кошельке у нищего, одетого в одежду с чужого плеча, находиться серебро. Странно это было бы. И где ему взять медь?
— У меня попроси, — предложил Талис.
— А у тебя откуда? — фыркнул Руперт.
— А меня в расчет никто не берет? — подал голос мастер.
До этого он равнодушно взирал на беседу двух своих гостей и участия в ней не принимал.
— Я, пожалуй, смогу разменять медяками ваше серебро, — предложил мастер.
— Деньги чистые? — сразу поинтересовался Талис. — Не проклятые?