К луке её седла был подвешен небольшой арбалет. Рядом с ней бежала свора гончих. Собаки окружили меня, как добычу.
Прелестная всадница остановилась в трёх шагах от меня и приподняла вуаль…
На вид ей было не более двадцати лет.
Такое прелестное лицо я никогда не видел: оно было удивительно нежное и кроткое, как у мадонны…
На невнимание представительниц прекрасного пола к собственной персоне я не жаловался, но я никогда не видел женщину, так высоко себя держащую, и так бесцеремонно на меня взирающую… Впрочем, шляпка с голубым пером и вздёрнутый носик – были прекрасны…
Чрезвычайное высокомерие и самоуверенность сквозили в каждом её жесте.
Я поднялся на ноги и убрал с лица влажные ещё волосы.
Она внимательно рассматривала меня всего, по порядку – все мои сто девяносто сантиметров: бейсболку, рубашку-ковбойку со множеством карманов, с клапанами и молниями, рюкзак, кроссовки…
– Qui es-tu? Que pour un costume? – сказала очаровательная всадница по-фрацузски, но всё её очарование померкло, когда она продолжила на меня смотреть, как на племенного бугая, на выставке – продаже…
Я легко перевёл два этих вопроса. (-Ты кто? Что за наряд?) спрашивала она меня.
Я находился в состоянии полнейшего недоумения и тянул с ответом.
– Il est probablement un magicien et un alchimiste, à en juger par son apparence et ses vêtements, – послышался голос. (Он, наверное, маг и алхимик, судя по его виду и одежде) легко перевёл я. Это говорил молодой человек с длинными завитыми волосами, в пышном камзоле расшитыми золотой нитью. На его бедре висел небольшой щит с тремя золотыми лилиями на голубом фоне.
"Это герб французского короля", – пришло мне в голову. "Но конечно, это розыгрыш. Здесь снимают исторический фильм времён средневековой Франции, а я, неожиданно так… вылетел из водопада на съёмочной площадке…
– Tu es allemand? Peut-être un alchimiste? – допытывалась всадница.
И этот вопрос я понял без труда (Ты немец? Может быть алхимик?), и почему-то этому обрадовался (мой второй язык – немецкий).
Меня обступили всадники свиты прекрасной амазонки и рассматривали, как невероятную диковинку.
Молодой человек в фиолетовом камзоле перевёл эти два вопроса на немецкий язык.
– Ja, ich bin Deutscher. Ich kenne auch Alchemie (- Да, я немец. Знаю и алхимию), – громко сказал я, решив принять игру.
Все молодые люди были пышно разодеты в камзолы из шёлка и бархата, с арбалетами в руках и шпагами на бёдрах. У каждого всадника, или всадницы на одежде, бросались в глаза яркие голубые ленты, с вышитыми на них золотыми лилиями. Они были на шляпках, на шляпах, беретах, на отворотах камзолов…
– Эй, немец, ты словно вылез из преисподней, – сказал молодой человек благородной наружности, с таким же высокомерным взглядом, как и у прелестной амазонки. Я понял его речь, и ответил по-немецки:
– Я скорее из неё вынырнул…
Я, интуитивно в тот момент, решил говорить по-немецки, лишь изредка употребляя французские слова. Это давало мне известное преимущество…
- Это хорошо, что ты немец; если бы ты был англичанин, то мы, отправили бы тебя назад – в преисподнюю… – сказала молодая девушка со смелым взглядом. На её голове, вместо шляпки с перьями, красовался голубой берет с пером и тремя золотыми лилиями; к тому же, вместо платья, на ней был мужской камзол и широкие штаны, а на крутом бедре сверкал эфес длинной шпаги; на широком кожаном поясе висел кинжал с длинной рукоятью. Она пристально смотрела на меня холодными глазами, не убирая руки с эфеса своей шпаги…
Несмотря на блестящий вид этих молодых людей, я отметил про себя, что все они значительно ниже меня по росту.
– Чем ты можешь доказать, что ты алхимик? – спросила девушка в голубом берете с золотыми лилиями, а молодой человек с завитыми волосами перевёл его для меня.
– Сейчас я вам докажу, – сказал я улыбнувшись, и вытащил из рюкзака устройство под названием "Сигнал охотника".
Это взводная пружина с бойком, закреплённая в металлическом стержне, не толще шариковой ручки; и набор разноцветный ракет в патрончиках с резьбой и капсюлями.
Я взвёл пружину (патрончик с красной головкой уже был прикручен к устройству) и, полняв руку вверх, спустил пружину. Звук выстрела был очень громкий, и по лесу прокатилось эхо. Через пару секунд, красная ракета загорелась в небе, и произвела на всех всадников потрясающее впечатление…
Их кони присели и заржали. Они, можно было подумать, никогда не слышали такого громкого звука.
Господа на лошадях буквально открыли рты от изумления и удивления. "Неужели, экспромтом, так синхронно и здорово можно сыграть?!", – невольно подумалось мне.