— Да, именно так мне доложила доктор Бахальт. Она официально подтвердила диагноз паровианского специалиста. — Император повернулся спиной к свите и вперил взгляд в лицо капитана. — Думаю, вы солгали. И Бахальт тоже. И тем не менее, я доверяю вам. Вы спасли герцога Энтаба не потому, что он мой племянник. А знаете, почему я так решил? Вы не пытались извлечь пользу из своего поступка. Любому властителю нужны преданные люди. Кажется, я нашел одного такого.
Развернувшись, он двинулся прочь. Лэннет был до такой степени ошеломлен, что даже не отдал толком честь.
Халиб вяло взмахнул рукой. По этому сигналу его свита расступилась. Отвешивая поклоны и пятясь задом, придворные скользили между застывшими в неподвижности гвардейцами, будто сверкающие жемчужины между зубцами расчески. Повинуясь беззвучному приказу, гвардейцы повернулись лицами к выходу на поле и торопливо двинулись вперед.
Нападение произошло на глазах Лэннета. Едва телохранители обратились спинами к императору, клоуны ринулись к Халибу. Их мечи зловеще сверкали. «Судья» в серебристом костюме держал в руке боевой кинжал.
— Ложись! — рявкнул Лэннет, набрасываясь на них. Он рассчитывал своим криком привлечь внимание солдат и гражданских. Но император Халиб был так уверен в своей безопасности, что даже не шелохнулся. Его спасла лишь неловкость нападающих. Двое их них столкнулись друг с другом и налетели на императора, отбросив его назад. Третий уже занес кинжал для удара, который в иных обстоятельствах оказался бы смертельным, но его клинок пронзил пустоту.
Убийцы накинулись на Лэннета с бешеной яростью, которая заставила его похолодеть еще до того, как он отразил первый размашистый удар. Они орудовали клинками так, словно пробивались сквозь густые заросли, почти не глядя на капитана и всецело сосредоточив внимание на императоре. Скользнув вправо, Лэннет уклонился от удара и занес меч. Лезвие со свистом рассекло воздух, угодив в горло «судьи». Он отпрянул, и в его глазах, уже тронутых печатью смерти, появилось озадаченное выражение.
К этому времени гвардейцы и Стрелки оправились от потрясения. Толпа солдат захлестнула оставшихся в живых убийц.
Халиб не отрывал взгляд от кинжала, выпавшего из пальцев мертвого клоуна. Лэннет, отнюдь не уверенный в том, что опасность миновала, занял позицию между охраной и свитой, держа меч наготове.
— Не трогайтесь с места, Возвышенный, — бросил он через плечо. — Подождите, пока уляжется беспорядок.
Командир Стрелков, юный лейтенант, выкрикивал приказы, одного за другим выталкивая своих людей из общего столпотворения. Они неохотно оставили избитых, растрепанных клоунов на попечение гвардейцев.
Из толпы застывших в ужасе придворных выступил командор Этасалоу. За ним, едва не наступая на пятки, шла Солцедарительница. Лэннет попытался преградить им путь мечом, но двое высокопоставленных жрецов Люмина вперили в него недовольные взгляды. Все же они замедлили шаг и, приблизившись к императору, засыпали его вопросами.
Халиб успокоил их и тут же добавил голосом, от которого по спине Лэннета разлился холодок:
— Командор Этасалоу, двое из нападавших уцелели. К тому времени, когда я сяду завтра за полуденную трапезу, вы должны выяснить, каким образом они проникли на Стадиум и кто их нанял. Мне нужна полная исчерпывающая информация. Завтра в полдень.
Халиб двинулся прочь, и Этасалоу согнулся в низком поклоне. Солнцедарительница отступила в сторону, склонив голову ровно настолько, насколько это приличествовало даме.
Выпрямившись, Этасалоу произнес, обращаясь к спине удаляющегося императора:
— Как прикажете, Возвышенный. Но завтра в полдень… — Халиб остановился. Этасалоу поморщился и просительным тоном добавил: — Быть может, вы дадите нам чуть больше времени…
Скользнув по его лицу внимательным взглядом, император повернулся к Лэннету, и тот вытянулся в струну:
— Капитан Лэннет, завтра вечером вы обедаете со мной. Электромобиль прибудет к вашему дому в половине седьмого. — Он развернулся, прежде чем Лэннет успел ответить. Отдав честь, капитан услышал, как Халиб кричит: — В чем дело? Мы празднуем День Памяти! Немедленно начинайте состязания!
Лэннет в считаные минуты добрался до дворцовой клиники. К удивлению капитана, там его ожидал приказ явиться в операционную. Он еще больше изумился, увидев за прозрачной стеной помещения Нэн Бахальт, в одиночестве трудившуюся над глубокой раной, которую Орек нанес Кейси в последние мгновения своей жизни. Кровотечение уже остановилось, и края раны отчасти затянулись молодой кожей. Другими, менее серьезными повреждениями, еще только предстояло заняться. Бахальт бросила на Лэннета короткий взгляд и, не отрываясь от работы, заговорила голосом, звучавшим в динамиках резко и отрывисто: