Вот так и я вынужден был покинуть дом и родных… Конечно, очень хотелось и на мир посмотреть – кому в восемнадцать лет не хотелось бы попутешествовать! Да и все разговоры о небольшой сумме, которая выдается младшим – только разговоры, ведь я имею право в любом кентийском посольстве взять необходимые средства. А на мою свадьбу, если таковая случится, приедут все мои родственники, кроме отца и наследника. Оказывается, те браслеты, что я видел в переметной сумке – это свадебные браслеты для меня и моей будущей избранницы. А если я и не могу вернуться в Кентию, то мои дети обязаны. Обычно после достижения ими пятилетнего возраста за ними приезжали представители рода, и дети отправлялись в Кентию, где их обучали согласно их предпочтениям и склонностям. Воинскому же искусству обучали всех – кентийцы лучшие воины на этой планете. Конечно, в этом не последнюю роль сыграли присущие им рост, сила и скорость реакции, но еще и воинский дух, а также чувство самопожертвования. И вот еще одна особенность: рождаясь от разных матерей, дети тем не менее несли в себе все признаки кентийцев – по сути, особый генотип, доминантный по отношению к другим народам и народностям.
Правда, кентийцев не очень любили, а кое-где даже презирали. И мы не оставались в долгу и относились ко всем точно так же. Но это не мешало власть имущим нанимать нас в охрану королей, герцогов и графов. В остальных случаях кентийцы были нечастыми гостями в других землях, и купцов среди нас было немного – в основном за товаром ехали к нам. После той Большой войны территория Кентийского королевства уменьшилась втрое, и оно стало герцогством – независимым, самостоятельным, но маленьким. На рудниках пришлось создавать концессию, куда вошли все крупные государства континента. Правда, Кентийское герцогство имело сорок процентов от добытого, а остальные по пятнадцать, но все это ударило по благосостоянию герцогства, и по сути мы сейчас были небогатым, но очень гордым народом.
За все эти пятьсот лет, что прошли после войны, я был всего лишь четвертым сыном правителя, которому пришлось покинуть Кентию. По сути, изгоем, как ни пытайся все это приукрасить… Хотя многие в герцогстве, наверное, вздохнули с облегчением, когда я уехал – уж очень мой реципиент был заносчив, нагл и беспринципен. Парнишка был сам по себе незлой, но обида оттого, что его скоро просто выгонят из дому, реально портила его характер.
От воспоминаний и мыслей разболелась голова, и я попытался уснуть, что мне и удалось спустя какое-то время. Сегодня мы уезжали, я проснулся, когда на небе только начали гаснуть звезды, и лежал, думая о том, что надо сделать, что следует купить и вообще о том, как жить. Во дворе скрипнула дверь дома, и я приподнялся, чтобы глянуть, что там. Из дома вышел Петро с перевязанной головой и направился в загородку для скота, стал выводить лошадь и запрягать ее в телегу. Я тоже спрыгнул с сеновала и принялся плескаться в бочке у крыльца. Затем, побросав в повозку седло и переметные сумки, я стал ожидать, когда соберется Петро. Набросав в телегу соломы, мы наконец выехали, помахав на прощанье домочадцам.
Ехало нас шестеро человек на трех телегах, не считая двух вчерашних разбойников. В одной телеге, переложенные соломой, лежали горшки, плошки и другая глиняная посуда. Легкий утренний ветерок изредка шевелил ветки деревьев, на востоке край неба заалел, предвещая скорый восход солнца.
Начинался для меня новый день в этом мире. Дорога в город пролетела незаметно, да и оказалось, что до города всего полтора дня пути, если на лошади, а пешком почти двое суток.
А еще я все спрашивал и спрашивал. Вначале все сопровождающие караван с удовольствием отвечали на мои вопросы, но к концу дня энтузиазма у них поубавилось. И все старались под тем или иным предлогом оказаться от меня подальше. Мне дали неплохое образование для того времени, но что я мог знать о повседневной жизни другого государства, находящегося на расстоянии почти месяца пути! Дольше всех продержался староста, и только когда показались стены города, он сбежал, сославшись на дела.
На въезде в город стояли стражники, но плату за въезд не брали, а просто следили за порядком. Недолго думая староста сдал им двоих разбойников, рассказав, что произошло и как их пленили. Десятник слушал его очень внимательно, периодически кидая взгляды в мою сторону. Один из стражников стал обниматься с нашим возничим.