Страх казался ему осязаемым. Многие семьи не знали, где найти пищу, кров или безопасность. Коджи, который мог найти все это независимо от обстоятельств, с трудом понимал волны паники, захлестнувшие вереницу людей, бегущих от руин Убежища.
Иногда Коджи останавливался, чтобы помочь, где мог. Он держал тележку, пока фермер менял колесо. Он подобрал маленького ребенка, которого могли растоптать люди, не замечающие ничего вокруг, спеша уйти. Несколько мгновений спустя клинок нашел благодарную мать. Его долг, по его мнению, по-прежнему оставался перед народом Королевства.
Ночью Коджи сошел с дороги и забрел подальше, убедился, что был один. Чувство защищало его, пока он спал, предупреждая о приближении любого человека.
Коджи спал под звездами, плотной одежды и навыков хватало, чтобы согреться в морозные ночи, которые становились все холоднее. Если погода продолжит становиться все холоднее, ему вскоре придется искать убежище или рисковать костром в ночи.
На следующий день толпа на дороге была еще более взволнована. Еды было мало, а жилья — тем более. Распространялись слухи о надвигающейся гражданской войне, и Коджи видел все больше насилия, когда люди дрались за еду или палатки. Он видел, как один мужчина ударил другого за кусок яблока. Вспышки были случайными, но если что-то не предпринять в ближайшее время, дорога окажется небезопасной даже для такого сильного человека, как он.
Той ночью Коджи впервые задумался, верно ли поступил. Честь и долг были удовлетворены, но он не учел, что Шин держал Королевство единым.
Коджи боролся с проблемой. Он запутался в паутине обязанностей. Долг перед Минори и его памятью. Долг перед клинками и перед Королевством. Как ему решить, какой долг важнее, когда они воевали друг с другом? Вопрос беспокоил его, и Коджи пока не нашел ответа и уснул.
Следующий день наступил так, как и прошлые. Коджи проснулся и тренировался с пустыми руками. После легкого завтрака он вернулся на дорогу и тут же понял, что что-то было не так. Коджи не нужно было спрашивать, он просто шел и слушал при этом разговоры. Одно слово было на губах у всех.
Война.
Он не знал, мог ли верить новости, но паника на дороге стала почти осязаемой, сжала людей. Семьи бежали, отцы держали детей на руках. Фермеры пытались гнать скот быстрее, а те, кто не мог двигаться быстрее, с опаской смотрел на несущихся вокруг людей. Коджи подумывал помочь кому-то, но каждая идея раскрыла бы, что он был клинком ночи. Вместо этого он сошел с дороги, ощущая вину за то, что убегал от проблем и народа, который должен был защищать.
Коджи был не единственным, кому пришла в голову идея свернуть с дороги, но не многие оставляли иллюзию безопасности на дороге. Как правило, он обнаруживал, что те, кто сошёл с пути, были теми, кто мог выжить самостоятельно. Мужчины, которые зарабатывали на жизнь охотой и отловом. Бывшие солдаты и их семьи.
Вне дороги, казалось, было невысказанное соглашение. Все держались на безопасном расстоянии, и два дня Коджи не разговаривал ни с одной живой душой. Он был даже рад возможности поразмышлять о своих действиях, но он не был против дружеского лица.
Он думал, что был всего в двух днях пути от промежуточной станции, когда чувство предупредило его о присутствии двух других клинков на расстоянии. Осторожно, Коджи подкрался к ним, чувство привело его к небольшому фермерскому дому.
Коджи наблюдал за строением издалека, прежде чем приблизиться. Он не знал свое место среди клинков, не понимал, почему клинки были в фермерском доме посреди пустоты.
Он ждал большую часть дня, наблюдая за фермой и изучая местность. Дом не был защищен. Он вообще не понимал, зачем здесь были клинки. Единственным ценным качеством дома было то, что к нему нельзя было подойти незамеченным.
На ферме было больше двух человек, но Коджи находился достаточно далеко, и он не мог различить жизни. Единственная причина, по которой он заметил этот фермерский дом, — это отчетливое ощущение других одаренных. Коджи посмотрел в сторону промежуточной станции, затем в сторону фермерского дома. Почти незаметно пожав плечами, он направился к дому.
Его рассуждения не были сложными. Промежуточная станция останется, но шанс поговорить двумя клинками вдали от многих мирных жителей был слишком хорош, чтобы упускать его. Если повезет, он поймет, что происходило в мире клинков, и выяснит свое положение.