Коджи сел, на него накатила волна тошноты. Фермер сильно ударил его. Он неуверенно потянулся чувством, благодарный за то, что мог использовать эту способность без дополнительной боли.
Отбросив дискомфорт, Коджи встал и схватил свое оружие, сложенное в углу.
Указания фермера были ясны. Коджи побежал, видя все описанные ему ориентиры. Он мчался по полю, ноги несли его так быстро, как только могли. Однако в тот момент, когда он увидел фермерский дом, он понял правду. Он никого не чувствовал.
Ферма была для чувства так же мрачна, как и для его зрения. Он не знал, что еще делать, Коджи все равно вошел, чувствуя отвращение при виде трупов, разбросанных по полу.
Клинки, которые сделали этот дом своим домом, не обошлись с телами с уважением. Они не устроили семье воинскую смерть. Тела были покрыты синяками, ножевыми ранениями и порезами, но нигде он не нашел тела с единственным чистым смертельным ударом, которым гордилось большинство клинков.
Коджи даже не заглянул в сарай. Он мог бы почувствовать лошадей. Ничего не было.
Он вышел в поле, глубоко вздохнул и боролся с нарастающим разочарованием и гневом. Эти клинки, ведомые Акане, были позором для всего, чему его учили.
Без лошади Коджи пришлось бежать.
Глава 8
Аса выросла на ферме. Многие ее ранние воспоминания были о времени в полях, где она сажала и собирала рис. Работа всегда была для нее пыткой, но нужны были все руки, и ранние годы дали ей нынешнюю силу, повлияли на ее тело и разум.
Когда она начала тренироваться в качестве клинка ночи, она не думала вернуться к сельскому хозяйству. Работа была трудной, а награда — небольшой. Она вспомнила, как в тот день, когда уезжала, думала, пока ее мать махала рукой на прощание и плакала, что она никогда больше не будет работать на ферме. В тот день это была ее единственная счастливая мысль.
Теперь, годы спустя, она охотно работала на ферме. Было уже слишком поздно, чтобы собрать много урожая, но еще предстояло проделать кое-какую работу, с которой она была уже давно знакома.
Она была удивлена, как быстро позволила себе погрузиться в рутину. Она была с парой меньше четверти месяца, но уже проявилась определенная закономерность в ее днях. В жизни была красивая и суровая простота. Все трое вставали рано утром, Аса помогала по хозяйству, чем могла. Сбор риса был ее основной обязанностью. Она срезала оставшиеся стебли и вешала сушиться. Затем молотила рис и бросала, наблюдая, как шелуха улетает с ветром. Урожай она могла собирать без особого надзора. В других случаях она помогала Дайки в его мастерской по дереву, обучаясь и помогая.
Аяно пыталась привлечь ее к более женственным обязанностям, как стирка и приготовление пищи, но быстро обнаружила, что легче выполнять задачи самостоятельно, чем контролировать Асу. Основные недостатки молодой женщины сбили с толку Аяно, которая, казалось, думала, что Аса никогда не найдет мужа без самых фундаментальных навыков.
Дайки, по крайней мере, нравилось замешательство его жены. Он не сомневался, что Аяно оценивала Асу как пару их сыну, и явный дискомфорт Асы при этой мысли казался одной из его величайших радостей.
Несмотря на возникающие порой неловкости, Аса чувствовала себя спокойнее, чем в детстве. Каждый день был наполнен делами, и каждую ночь она засыпала усталой. Жизнь была тяжелой, но простой.
Однажды утром Аса наткнулась на Дайки на коленях перед маленьким семейным храмом Великого Цикла. Она была удивлена. По утрам он небрежно кланялся храму, но не более. Движимая любопытством, она опустилась рядом с ним на колени.
Когда он закончил, он посмотрел на нее.
— В большинстве случаев я могу вести свою жизнь так, как будто ничего необычного не происходит. Я чищу инструменты и создаю новые творения в амбаре. Я могу потеряться в работе. Больше всего то, что я делаю руками, на чем сосредоточиваюсь, позволяет мне забыть о внешнем мире.
Аса достаточно хорошо понимала его. То же самое она чувствовала и в тренировках с мечом.
— Но бывают дни, — продолжил Дайки, — когда я делаю все, что в моих силах, просто чтобы сохранять спокойствие. Дни, когда я могу думать только о том, как отчаянно скучаю по Акихиро. Мы много работали, чтобы вырастить его и дать ему будущее. Я гордился своей военной службой. Я неплохо сражался, и в то время военные дали мне приказ и цель, в которых я так отчаянно нуждался в молодости. Когда пришло время отправить моего сына на службу, я был рад, думая, что он испытает то же, что и я.