– А тем временем, – продолжила она, – всегда есть шанс, что у масадцев осталось больше гиперкораблей, чем мы думаем, так что «Ковингтону», «Славе» и ЛАКам придется следить за тылом.
– Я понял, капитан, – тихо сказал Мэтьюс, и Хонор услышала невысказанное им дополнение. Если «Саладин» прорвется мимо «Бесстрашного» и «Трубадура», то существует ничтожный шанс, что они настолько его повредят, чтобы с ним могли справиться грейсонцы.
Но это только шанс.
– Тогда мы отправляемся. Удачи вам, сэр.
– И вам, капитан Харрингтон. Отправляйтесь с богом и нашими молитвами.
Хонор кивнула и прервала связь, потом посмотрела на ДюМорна.
– Стив, уточни первый курс для рулевого, и трогаемся, – тихо сказала она.
Глава 32
– Сэр, у нас на приборах еще одна гравитационная пульсация.
– Где? – Меч Истинных Саймондс наклонился через плечо своего тактического офицера, и лейтенант Эш указал смазанное пятно на своем дисплее.
– Вот, сэр. – Эш осторожно ввел уточнения и пожал плечами. – На этот раз был только один импульс. Не знаю… может, это и призрак, сэр. Я никогда раньше не управлял разведмодулями самостоятельно.
Саймондс что-то буркнул себе под нос и снова нервно зашагал по мостику. Он знал, что ему следовало бы сидеть в командирском кресле «Гнева Господня», излучая уверенность, пока его корабль углублялся в систему Ельцина, но он не мог. Не помогало даже знание того, что Ю именно так бы и поступил, и делал бы это естественно. От этого Меч становился только более злым и дерганым, а тут еще накладывалась усталость. Он не спал тридцать часов, и его тело требовало отдыха, но эту мысль он резко отогнал. О сне не могло быть и речи.
Им потребовалось больше двенадцати часов, чтобы пройти по всем цепям и найти замок в подлокотнике командирского кресла. Меч чувствовал унизительную уверенность, что неверные инженеры сделали бы это куда быстрее, но Маунт и Хара были мертвы, Валентайн, Тиммонс и Линдеманн сбежали с корабля, а этот осел Харт застрелил единственного старшего офицера, которого они сумели взять!
К тому времени, когда они вернули себе контроль над корабельными системами, Ю уже скрылся, но остановить атаку не было возможности. Захват «Гнева» равнялся объявлению войны Хевену. Только Бог и успех на Ельцине могли спасти Истинных от последствий этого шага.
Саймондс зашагал быстрее, не желая признаваться даже себе, насколько он рассчитывал на присутствие Ю или, на худой конец, Мэннинга. Лейтенант-коммандер Уоркман вполне справлялся с инженерным отделением, но Эш был лучшим из оставшихся у них тактических офицеров, и его постоянные навязчивые идеи насчет гравитационных аномалий показывали, насколько плохую замену Мэннингу он представлял.
Да и сам он был плохой заменой Ю, прошептал слабый перепуганный голосок в усталой душе Меча.
– РМ один-семь сообщает о новом запуске модулей, капитан.
– Проецируемый курс?
– Как и у предыдущих, мэм. Они проверяют конус в шестьдесят градусов перед «Саладином». По флангам ничего нет.
– Спасибо, Кэрол. – Хонор уже поворачивалась к экрану коммуникатора и не заметила, как энсин улыбнулась, довольная, что капитан назвала ее по имени.
– Ты у нас главный эксперт, – сказала она собеседнику на экране. – Каков шанс на то, что они заметят гравитационную пульсацию?
– Почти наверняка заметят, они уже вошли в зону действия модулей, – немедленно ответил Алистер МакКеон, – но вряд ли сообразят, что это такое. Пока не подключилась адмирал Хэмпхилл, и у нас никто не думал, что такое возможно.
Хонор кисло улыбнулась, и МакКеон ухмыльнулся в ответ. У них обоих был повод вспоминать леди Соню Хэмпхилл без всякого удовольствия, но Хонор не могла не признать, что с разведмодулями Кошмариха Хэмпхилл все сделала правильно.
– И потом, – продолжил МакКеон, – пульсация направленная, а повторяется сигнал так медленно, что вряд ли они успеют поймать больше пары сигналов с модуля прежде, чем уйдут с пути передачи. С такими данными даже лучшие аналитики не поймут, что именно они слышат.
– Хм-м, – Хонор потерла кончик носа.
Конечно, Алистер был прав, но если бы она улавливала гравитационные пульсации, которых не должно быть, она бы ломала голову, пытаясь понять, что это такое.
– Ну что ж, все равно нам с этим ничего не поделать.
Разве только надеяться, что противнику не начнут приходить в голову слишком умные мысли.
МакКеон кивнул, будто услышал ее безмолвное дополнение, и она проверила часы.
Они были в двух с половиной часах от орбиты Грейсона. Через сорок минут они войдут в зону действия приборов «Саладина».
– Сэр! Меч Саймондс! – взволнованно воскликнул лейтенант Эш, и Саймондс повернулся к нему. – Два импеллера, сэр! Они вдруг появились из ниоткуда!
Саймондс быстрыми шагами пересек мостик и посмотрел на экран Эша. В двадцати четырех световых минутах за кормой по правому борту «Гнева» ровно горели красные огоньки гравитационного сигнала чужих кораблей.
– Скорость противника пятьдесят шесть шестьсот семьдесят два километра в секунду, сэр, – голос Эша стал спокойнее, ограненный привычными правилами доклада.
– А наша скорость?
– Шестьдесят четыре пятьсот двадцать восемь километров в секунду, сэр, но они с внутренней стороны от нас, сэр. Они нас нагоняют, потому что их радиус куда меньше.
Саймондс сжал зубы и потер припухшие глаза. Как? Как эта сука сделала это? Такой курс был не случаен.
Харрингтон точно знала, где он и что он делает, а она не могла этого знать!
Он опустил руку и уставился на дисплей, пытаясь сообразить, что дальше. Как она это сделала, значения не имело. Он твердо повторил это, хотя перепуганный голос в его сознании повторял, что имело. Важно было то, что она находилась с внутренней стороны… и ее вектор изгибался по направлению к нему. Скорость сближения сейчас была двенадцать тысяч километров в секунду, и она все еще росла. Это значило, что она войдет в зону действия его ракет через три часа, задолго до того, как он сумеет выстрелить по Грейсону.
У него еще было в запасе ускорение, но недостаточно. Ей надо только укоротить курс, и она так и будет идти с внутренней стороны. Саймондс не мог подойти достаточно близко для атаки на планету без того, чтобы попасть в зону ее обстрела, а «Гнев» был последней надеждой Истинных.
– Восемьдесят градусов на левый борт и увеличьте ускорение до четырехсот восьмидесяти g!
– Есть, сэр, – ответил рулевой. – Поворачиваю восемьдесят градусов на левый борт. Ускорение увеличено до четырехсот восьмидесяти g.
Эш удивленно оглянулся на командира, и Меч с трудом подавил желание заорать. Вместо этого он повернулся и устало уселся в командирское кресло. Экраны работали хорошо, и он стал ждать реакции Харрингтон.
– Поверить не могу! Этот паршивый… – Андреас Веницелос взял себя в руки. – Я хочу сказать, он уходит, мэм.
– Нет. Пока нет, во всяком случае. – Хонор сплела пальцы под подбородком. – Это инстинктивная реакция, Энди. Мы его удивили, и он не хочет подходить ближе, пока все не обдумает.
– Он набирает ускорение по курсу прямо прочь отсюда, четыре и семьдесят километров в секунду в квадрате, мэм, – доложил Кардонес, и Хонор кивнула. Она не думала, что это продлится долго, но пока что «Саладин» шел в правильном направлении.
– Рассчитай курс преследования, Стив. Пусть его относительное ускорение будет около двух пятидесяти g.
– Есть, мэм, – ответил ДюМорн. Она откинулась в кресле, наблюдая за тем, как световая точка «Саладина» переходит на новый курс.
Саймондс заметил, что нервно потирает сжатые на коленях руки, и заставил себя остановиться. «Гнев» сохранял новый курс и ускорение больше семидесяти минут, а прислужница Блудницы следовала за ними, но не пыталась перегнать. Она позволила «Гневу» набрать большую скорость, хотя ее менее крупные корабли могли ускоряться быстрее, и это тревожило.