Водитель «ЗиЛа», не участвовавший в захвате, вышел из кабины, встал посередине дороги, смотря на то, что осталось от его боевых друзей.
Первым пришел в себя инспектор. Он бросился на пост с вынесенными взрывной волной стеклами, доложил, сбиваясь в волнении, то, чему стал свидетелем.
К месту трагедии прибыла оперативная группа и несколько машин «Скорой помощи». Погибший наряд заменили и усилили поднятыми по тревоге сотрудниками отдыхающих смен. Дорогу с обеих сторон перекрыли двумя БТР, запрошенными и полученными из местного мотострелкового полка. Оттуда же было выставлено оцепление вокруг участка обширного и мощного пожара, вызванного взрывом железнодорожного состава. На тушение пожара администрация области бросила все силы управления МЧС.
Подполковника Великанова вызвали на место катастрофы около трех часов утра.
Он подъехал к оцеплению по московской трассе, прошел через него к машине начальника управления ФСБ. Здесь были начальник УВД, представитель МЧС, начальник военного гарнизона.
Великанов доложил о своем прибытии.
Генерал отвел его в сторону:
– Видишь, что творится, Семен Васильевич?
– Не слепой, товарищ генерал!
– Что это? Террористический акт или несчастный случай? Железнодорожная катастрофа?
– Сейчас об этом, Георгий Матвеевич, сказать трудно. Как говорится, пятьдесят на пятьдесят! Может иметь место и диверсия, и несчастный случай. Например, возгорание дизелей тепловоза, ну и далее. А может, и взрывное устройство!
– МВД располагает информацией, что до взрыва поезд остановился и никакого пожара нигде не было!
– Дым случайные свидетели могли в темноте и не заметить, а машинист и остановил поезд для того, чтобы своими силами погасить возгорание, что ему с помощником не удалось сделать…
– Но машинист обо всех экстремальных ситуациях должен докладывать диспетчеру, о незапланированной остановке в первую очередь. Этого ни он, ни его помощник не сделали!
К генералу Коневу, начальнику Управления ФСБ по Переславской области, подошел майор милиции:
– Извините, товарищ генерал, вас просит в штабную машину начальник УВД.
– Жди здесь, – приказал Конев Великанову, направившись в сопровождении майора к специальной машине, оборудованной под передвижной штаб по чрезвычайным ситуациям.
Семен закурил.
Начали появляться журналисты, но плотное кольцо оцепления не дало им возможности приблизиться к месту катастрофы, и они устремились в проснувшиеся близлежащие жилые дома.
Генерал вернулся через полчаса.
Хмурый, озабоченный.
Великанов спросил:
– Плохие новости, Георгий Матвеевич?
– Плохие! То, что произошло, – террористический акт, и не один!
– Не один? Как вас понимать?
– Группа спасателей МЧС прорвалась к тепловозу. Состав остановило тело неизвестного человека! Он сильно обгорел, не узнать, мужчина это или женщина, как до неузнаваемости обгорели и машинист с помощником в кабине локомотива. Но черепа остались целы. В них дырки от пуль! Вот так, Семен! Состав был остановлен и немедленно атакован. После уничтожения людей диверсанты заминировали несколько цистерн. Ну а остальное, я думаю, объяснять излишне. Но это не все! Сразу же после взрыва поезда одиночкой-самоубийцей был атакован пост ГАИ на въезде в город со стороны объездной дороги. ОМОН блокировал напавшего и уничтожил его. Но при вскрытии кабины «Газель», на которой действовал камикадзе, взорвалась! Четырнадцать человек, не считая террориста, разнесло на куски!
– Ничего себе. Да, дела…
Великанов был поражен. Генерал продолжил:
– Там у милиции имеется еще кое-какая информация, но полная картина трагедии станет ясна после того, как пожарники потушат огонь, эксперты сделают заключение и весь материал будет систематизирован и проанализирован. Раз УВД начало эту работу, пусть продолжают. В дальнейшем весь материал они передадут нам. И ты, главный региональный борец с терроризмом, должен будешь провести тщательное расследование. Для СМИ пока никаких фактов, лишь размытые предположения. С составом можно использовать версию катастрофы. С событиями на посту сложнее. Труднее будет объяснить неожиданную агрессию этого одиночки. Тут, хотя бы для начала, надо выработать такую тактику, чтобы не всполошить население. Типа, трагедия произошла при проведении плановой операции по обезвреживанию банды вооруженных террористов, прорывавшихся в город. Но, признаться, подполковник, ничего подобного я не ожидал. И это плохо! Я не о погонах с лампасами, черт бы с ними, снимут, заслужил! Дело в другом! Не перешли ли чеченцы к широкомасштабному террору по всей стране? Они давно обещали утопить Россию в крови. Не были бы эти два случая – «Норд-Ост» в Москве я не считаю, там произошло нечто другое – первыми акциями в их замысле?
Великанову нечего было ответить. Генерал тяжело вздохнул:
– Ладно. Сейчас отдыхай. В 14.00 у меня в кабинете соберутся руководители всех силовых ведомств области, будет губернатор. На совещании должен присутствовать и ты! Все! Здесь нам больше делать нечего, разъехались!
С тяжелым чувством вернулся домой подполковник Великанов.
Опасения генерала имели под собой основу. И основу реальную. А значит, дни наступают трудные.
Еще один террористический акт, да если еще и с многочисленными человеческими жертвами, может привести к непредсказуемым последствиям. Его допустить нельзя!
Великанов уснул только к утру, если сном можно назвать короткое тревожное забытье.
Но в 14.00 он, в полной форме, сосредоточенный и готовый к действиям, вошел в кабинет генерала Конева.
ГЛАВА 2
Николай проснулся в 6.00, как делал это всегда, независимо от того, какой предстоял день, рабочий или выходной.
Он проснулся и сразу же почувствовал – погода наконец изменилась. Не было жары!
Рыбанов встал, в одних плавках подошел к окну, посмотрел на термометр, висевший за стеклом. Так и есть! Вместо обычных за последние недели 28 – 30 градусов выше нуля прибор показывал всего двадцать два. И по улицам гулял ветер, разогнавший удушливый смог горящих в окрестностях торфяников и лесов. Николай раздвинул простенькие шторы, раскрыл окно спальни, если таковой можно было назвать комнату, весь интерьер которой составляла двуспальная кровать да небольшой коврик.