– А че сразу фуфел-то? – обиделся очкарик. – Я, между прочим, боксом занимаюсь, могу за себя постоять…
– И за других полежать, – кивнул я. – Честный?
– Чего? – не понял «боец». – Ну, так… Мамку иногда накалываю.
– Это не считается. Звать как?
– Дениска…
– В общем, так, Дэн. С сегодняшнего дня забываешь, чему тебя учили на ринге, будешь заниматься нашей бухгалтерией. Дело ответственное и серьезное. Чтобы ни копейки не пропало. Теперь ты важная персона, тебе почет и уважуха… ну, если справишься. Свалишь с деньгами куда-нибудь на Канары – найдем и колесуем. Ладно, не сопи так обиженно, это шутка. Будем разрешать иногда участвовать в махаче – если уж душа просит.
Дениска справлялся, навел в делах сравнительный порядок. Контора копила силы. Как-то незаметно наступил июнь. Первого числа, в Международный день защиты детей, войско вышло в поле. Пару раз звонил Меликов, уверял, что восстановил ниточку, тянущуюся к Турку. Я был не в восторге от этого мента, но он иногда приносил пользу. По имеющимся сведениям, дела у Шамиля шли неровно. В райкоме комсомола кого-то уволили, он остался без негласной поддержки. При этом зарвался до того, что скатился в беспредел, и на пару пацанов из его окружения завели уголовные дела. Титаном ума Шамиль Туркаев, очевидно, не был. А еще прошел слушок, что многие пацаны отшиваются от его конторы – то есть порядки в банде их явно не устраивают. Не все там до упора отмороженные. А к каждому несогласному применять репрессии – так и к тебе однажды применят.
Пробный шар в ворота противника мы закатили именно в первый день июня. Враждебные действия турок требовали ответа. Кучка пацанов с нашей стороны вошла на перешеек. Шли себе, никого не трогали, оживленно общались. Никакого оружия у них не было – на виду, во всяком случае. Так, несколько заплечных сумок с чем-то тяжелым. Их было человек двенадцать. На лавочках кое-где сидели «мирные жители», они предпочли не искушать судьбу и по-быстрому свалили. Компаниями пацанов в Казани трудно кого-то удивить. Остановилась милицейская машина, идущая по дороге, постояла, отправилась дальше. Молодежь просто отдыхала, имела право. Где закон, чтобы больше десяти не собираться? Постояв на перешейке, они отправились дальше, на «турецкую» сторону. Кто-то напевал под дружный хохот: «Не нужен нам берег турецкий». Со стороны бойлерной подбежали еще человек шесть, примкнули к товарищам. Группа уже практически дошла до дальнего берега, когда на той стороне стали появляться озадаченные турки. Такого еще не было. Какие-то дохлые «крутогоровские», пусть и с примкнувшими к ним «танкистами». Орда налетела, когда компания перешла озеро. Турки, маша монтировками, бежали с горки, орали что-то грозное. Наступило лето, куртки убрали в гардероб, молодежь носила мешковатые «бананы», невзрачные китайские батники, плохо пропускающие воздух. Пацаны, перешедшие на другую сторону, сделали вид, что испугались, стали метаться, тревожно перекликались. Турки радостно улюлюкали – сейчас мы им надаем! «Крутогоровские» стали отступать по перешейку, в «панике» побежали. Арьергард защищался, бились кулаками (на этот участок выставили самых подготовленных), но и они понемногу откатывались, не выдерживая натиска. Синяки и шишки никого не впечатляли, лишь бы обошлось без переломов. В конце концов и эти побежали – хорошего помаленьку. Турки, ослепленные азартом, устремились на перешеек, тесня противников. Но недалеко от берега их ждала наспех выстроенная линия обороны. Пацаны подтащили и развернули несколько скамеек, за них и держались. В противника устремился град камней! Стоит ли выдумывать велосипед и открывать Америку? Запас при себе имели изрядный, да еще пацаны от бойлерной подтаскивали. Турки замешкались, первые ряды встали, задние давили. Кому-то камни прилетали в головы, потекла кровь. Самые шустрые успевали подбирать окатыши и отправлять обратно, но это смотрелось жалко. Под трубный рев черноволосого «старшака» турки пошли на приступ, но снова их остановил град камней. А сзади топтались другие, на перешейке становилось тесно. Практически все, кто вывалился из микрорайона, были там.
В общей сваре никто не заметил, как активизировалось основное войско «крутогоровских». Из частного сектора на улице Танкистов в обход южной оконечности озера повалила толпа. Подбирались по одному, малыми группами, а когда пришла пора, устроили спринтерский забег. Упорные занятия не проходили даром. Подростки неслись как угорелые эти пятьсот метров – лишь бы их не сразу заметили! Военная хитрость вскрылась, когда они пробежали половину пути по отлогой береговой полосе. С перешейка раздались тревожные выкрики, но в толпе реагировать трудно – началась неразбериха. Одни пытались вырваться из западни, другие мешались. Да еще камни с западного берега сыпались им на головы. Подбегающие разделились на два отряда. Малая часть устремилась к косогору – отбиваться от тех, кто еще мог пожаловать. Остальные бросились к перешейку, чтобы запереть выход. Эти дурни попались, как ни разу не обученные! Лишь несколько человек успели выбежать и отступить в северном направлении. «Горлышки» перекрыли с обеих сторон, и основная масса турок оказалась заперта на перешейке. Вырваться не могли ни на восток, ни на запад. На востоке всех желающих пробиться избивали монтировками, на западе – засыпали камнями. Безопасно было только в центре перешейка, там метались одураченные турки. Спасаться бегством вплавь никто не решался. Камень в голову – и станешь Чапаевым. К тому же шутка, повторенная дважды…