– То есть Мамай у вас главный на районе, – предположил я.
– Ага, старшак, – кивнул Уйгур. – Ты его помнишь, мы в шестом классе учились – история была. Девчонок из восьмого класса детдомовские обидели – основательно так обидели, гм… Мамай четверых положил в качестве вендетты, один потом в кому впал. Менты в школу как на работу ходили. Чуть не посадили пацана, но заступился кто-то… – Уйгур посмотрел зачем-то по сторонам, подался вперед. – Слушки тогда разные ходили, один из них такой: товарищи из КГБ посоветовали ментам не усердствовать…
– Красивая легенда, – засмеялся я. – Так рассудить – из всех контор уши КГБ растут. А оно им надо? Как-то мудрено это.
– Может, и так, – допустил Уйгур. – Нам эти сплетни самим поперек горла, их наши враги распространяют… Что делать собираешься?
Снова опрокинули (вернее, я, Уйгур вдруг начал тормозить) – и я затянул старую надоевшую песню: хочу продолжить обучение в вузе, то есть учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал великий Ленин…
– Не так, – заржал Уйгур. – Любовнице сказал, что к жене, жене – что к любовнице, а сам на чердак – и учиться, учиться и еще раз учиться…
– Можно и так, – согласился я. – Уйгур, ну чего ты меня пытаешь? Не знаю я. Учиться точно надо, потому как неученье – тьма. Работать пойду. Семья-то большая, да только отец уже отработал, а мать не потянет весь этот воз. Пока деньги есть – в НИИ хорошо заплатили, на пару месяцев хватит, а там надо думать. А лучше уже сейчас думать…
– С Мамаем про тебя потрещали, – перебил Уйгур. – Он помнит тебя – смутно, но помнит. Я тебя, блин, ему как самый качественный товар подал, расписал так, что сам захотел тобой стать. В общем… пойдешь в нашу контору? Пришьем без вопросов, без всяких проверок.
– Уйгур, извиняй, не моя это тема. Правда, другие планы на жизнь – вообще громадье планов…
– А что наши планы? – Приятель пожал плечами. – У меня у самого планов гора. Одно другому не мешает. Мы не агрессивная контора, защищаем свой асфальт, держим район. Без этого, приятель, сейчас не прожить, оглянуться не успеешь – сожрут…
– Уйгур, вопрос решенный, без обид. Давайте без меня. Наказывать будете – так ничего, стерплю.
– Да брось, – смутился Ренат, – ты свой, Шериф, кто тебя наказывать будет? Каждый за себя решает. В чушпаны не запишем – это точно. Можешь жить и ничего не бояться, тебя не тронут.
– Уйгур, а я похож на человека, который боится?
Ренат смутился, несколько минут молча жевал помидор, и у меня возникло опасение, что человек обиделся. Действительно, так разрекламировал, а чувак в отказ. Даже показалось, что он сейчас уйдет.
– Расскажи, что в городе и на районе творится, знать хочу.
Уйгур встрепенулся, начал рассказывать. У него неплохо был подвешен язык, а то, что маты через слово, – так это раствор между кирпичами, иначе держаться не будет. Казань переживала не лучшие времена. За что моему городу такое наказание? Остальные – города как города, Калинин, Владивосток, Новосибирск, да любой! Везде плохо! Но чтобы так плохо, как в столице бывшего Казанского ханства… Грешили на что угодно – на КГБ, на ЦРУ, на нехватку социальных и культурных объектов, на плохую воспитательную работу с подрастающим поколением… С последними двумя пунктами, кстати, вполне объективно. Про работу с населением лучше молчать. Провели для галочки профилактическую беседу – и отлично. Чем отвлечь молодежь от уличного бандитизма? Кинотеатров – мало. Стадионов, оборудованных спортивных площадок – критически мало. Библиотек, театров, спортивных и прочих секций – катастрофически мало! Да и кому в наше время интересно выпиливать лобзиком? Подростки сбивались в стаи, делили город на квадраты, вели жестокие войны за сферы влияния – и доставалось порой не только враждующим сторонам, но и всему населению. Пацану из района попасть в другой район – просто табу. А как же родственники, девчонка, место работы или учебы? Власть не справлялась. Пару лет назад, когда в милиции появились роты специального назначения, городские войны вроде приутихли, а вот теперь опять развязались. Группировкам не было числа – аракчинские, «московские», «Калуга», «Жилка», «Перваки», «Тяп-Ляп», пресловутый «Хади Такташ», нагнавший страха на Казань больше других. Десятки тысяч пацанов стерегли свои районы, месили чужаков, занимались мелкой преступной деятельностью. Периодически ходили стенка на стенку в так называемых махачах с пацанами соседних районов, когда кровь лилась рекой, трещали черепа, а порой доходило и до убийства. Милиция и прокуратура открывали уголовные дела, но это не впечатляло. Пацаны Мамая называли себя «крутогоровскими» – по названию улицы Крутая Горка. В подчинении у Мамая было пацанов семьдесят – не такое уж великое войско, если учесть, что половина из них – мальчишки лет двенадцати – тринадцати, их называли «шелухой» – просто мелкая поросль на подхвате, которую никто не использовал в серьезных действиях. Район был небольшой, прижат к Волге и фактически на окраине. Четыре жилые девятиэтажки, между ними средняя школа, к югу – небольшой частный сектор. Вот и все владения. Но имелись фишки. К северу от высоток – старое футбольное поле, где в летнее время пацаны проводили тренировки. Поле располагалось на самом краю «зоны ответственности». Южнее – выходящий на дорогу старый клуб, а за ним уютный сквер Героев Революции, спускающийся к реке. Жители района любили этот север, отдыхали там семьями, мамаши выгуливали младенцев в колясках. Берег за микрорайоном был так себе, не оборудован для отдыха, кусты, свалки. Однако пара уютных местечек все же имелась. Между высотками и частными домами находился техникум легкой промышленности (легкого поведения, как шутили пацаны), там же общежитие упомянутого заведения и конечная остановка общественного транспорта, с которой (при достатке терпения) можно попасть в любую часть Казани. Там же – ПТУ механического завода, расположенного южнее, пара мелких мастерских, включая ту, где трудился Уйгур. Все «удовольствия», включая жилую зону, занимали площадь не более двух квадратных километров. Владения Мамая можно было пройти за десять минут. Южная граница – мелкая речушка Малка, впадающая в водохранилище. За ней – опять частный сектор, пара пятиэтажек, лодочная станция – район улицы Танкистов. Сектор контролировал некто Ильдар Мирзоев по кличке Каратист и его пацаны – называвшиеся соответственно улице «танкисты».