Перекатившись и встав на четвереньки (его движения сопровождались звяканьем цепи), Том изумленно уставился на нее. Он тяжело дышал, болели голова и живот. Поднявшись на ноги, он еще пристальнее вгляделся в нее.
– Вы натренированы, как мужчина, – убежденно сказал он, совершенно ошеломленный.
Она яростно замотала головой.
– Я инстинктивно ответила на нападение.
– Нет, вы лжете.
Они смотрели друг на друга. Он пытался узнать правду, она явно старалась, чтобы на ее лице ничего нельзя было прочитать. Но она не могла скрыть опасение, что своим поведением выдала многое. Он с торжеством думал, что вот-вот доберется до истины.
– Мистрис Диана! – послышался встревоженный женский голос из коридора за дверью его темницы.
Прежде чем служанка выскользнула из нее и закрыла дверь, оставив большую часть принесенного недоступным для него, Том заметил испуг на ее лице.
Диана. Кажется, ее испугало, что он мог расслышать ее имя. И сразу что-то щелкнуло в его мозгу. Он соединил ее правильную речь, ее неопределенные ссылки на таинственного господина и непонятную причину его заточения. Неистовая ярость поднялась в нем.
– Диана Уинслоу?! – воскликнул он.
Сестра барона, сестра Сесили, женщины, ради которой он пустился в путь?
Глава 5
Захлопнув дверь темницы, Диана обнаружила Мэри, стоящую внизу лестницы с удивленным и испуганным лицом.
Они обе слышали возглас Баннастера: «Диана Уинслоу?!» На какой-то миг он перестал скрывать свой гнев.
Диана поморщилась. Ее не удивило, что он так быстро установил, кто она. Он не был глупцом.
Мэри закрыла лицо руками, ее трясло от ужаса.
– Вы не сказали ему свое имя?
Приложив палец к губам, Диана прислонилась к промерзшей стене и отрицательно мотнула головой. Мэри подошла ближе и зашептала:
– Но, я произнесла только имя, данное при крещении, миледи!
– Для неглупого человека этого, оказалось достаточно, – прошептала Диана, радуясь, что Мэри принесла фонарь, потому что ее остался висеть в камере. – Пойдемте, оставим его в наказание смотреть на то, до чего он не может дотянуться.
– В наказание? – повторила Мэри.
– Все шло как обычно, и я расслабилась. Он ввел меня в заблуждение, уложив цепь так, что она казалась натянутой до предела, и, схватив за руку, попытался отнять ключи.
Мэри остановилась и тронула Диану за руку.
– Вы не пострадали?
– Я боролась с ним и вырвалась, выдав свое умение. Мне следовало бы притвориться слабой, но тело… само среагировало на угрозу. – Не совсем так. Не только на угрозу, думала Диана, оказавшись перед фактом, что в тот короткий миг, когда его руки обхватили ее, когда она оказалась прижатой к его телу, ее перестало заботить, кем они приходились друг другу, она просто ощущала его тепло и силу. О Боже, что за грешные мысли поселились в ее голове?
– И тут я окликнула вас по имени, – сокрушенно сказала служанка.
– Ничего страшного, – уверила ее Диана. У двери Мэри схватила ее за рукав.
– Миледи, я пришла не просто так. Мне нужно было подождать, пока вы выйдете от него, но я запаниковала. По двору ходят люди Баннастера и расспрашивают всех. Я не хотела, чтобы вас увидели выходящей из этой башни.
Диана кивнула:
– Спасибо за предупреждение.
– Вы не думаете, что они… что-то подозревают? – Скорее всего доведены до отчаяния.
– А все испортила, – все сокрушалась служанка, оглядываясь на подвал.
– Мое поведение уже заставило Баннастера что-то подозревать. Он вот-вот догадался бы сам.
Мэри закусила губу, но ничего не сказала, потому что Диана уже открыла дверь.
Когда они уже вышли из-за конюшен и направились по протоптанной в снегу тропке к саду, их остановил мужской голос:
– Мистрис Диана!
Диана предупреждающе взглянула на Мэри, стерла озабоченность со своего лица и повернулась к солдату с милой улыбкой.
– Доброе утро, Толбот.
– Оно было бы добрым, если бы мне не нужно было продолжать поиски.
Он смотрел на них, как бы прикидывая, откуда они шли, но не мог же он задавать ей вопросы. Холодная дрожь пробежала по телу Дианы. Если бы открылось, что она лишила свободы виконта, ей бы пришлось держать ответ перед самим королем.
Конечно, Баннастер держал под замком дочь графа, с горечью думала Диана. И он не понес наказания, если не считать, что после этого не мог найти себе подходящую жену.
– Я задерживаю вас на холоде, – извинился Толбот. Но взгляд его оставался колючим. – Почему вы не в плаще?
Прежде чем Диана смогла ответить, Мэри сказала:
– Моя мистрис не похожа на других женщин, сэр. Разве вы не знаете, что она упражняется в искусстве владеть оружием бок о бок с нашими мужчинами? Холод не может повредить такой сильной женщине.
Диана была готова закатить глаза, но, казалось, Мэри удалось отвлечь Толбота от подозрений, потому что тот был искренне удивлен.
– Что я слышу, мистрис? – спросил он, поражаясь и не веря. – Ваша служанка говорит правду?
– Мой отец поощрял мою любовь к военному искусству. Конечно, я не могу сравниться с таким солдатом, как вы, – сказала она, надеясь, что лесть смягчит его.
– Видели бы вы ее с кинжалом, – с гордостью произнесла Мэри.
– Хотел бы я посмотреть на это, – сказал Толбот. Диана с трудом разлепила губы:
– Может быть, когда погода улучшится, сэр. Но скажите мне, как идут поиски виконта Баннастера?
Выражение удивления исчезло с его лица, на нем появилось беспокойство.
– Не слишком успешно, мистрис. Я послал одного из моих людей в Лондон на случай, если виконт вернулся туда, но я не верю в это. Он бы никогда не уехал, не поставив нас в известность. Нет, с ним что-то стряслось. Но он жив, – пробормотал Толбот, как бы убеждая себя.
– Конечно, жив, – твердо сказала Диана. – Кто посмеет причинить зло виконту? Один его титул защищает его.
– Только до какой-то степени, мистрис. Но многие считают, что именно титул делает его мишенью для нападок.
– Разве что со стороны нетерпеливого наследника. И кто он?
– Есть, мистрис, дальний родственник, который живет во Франции, но вроде бы он не стремится завладеть титулом.
Диана выдавила из себя улыбку.
– Идемте в дом, Толбот. Очень уж холодно. По крайней мере согреетесь, прежде чем продолжите поиски.
– Я вижу, вы приглашаете в Керкби-Кип крестьян из деревни.
Они поднялись по ступеням к двери, ведущей в главный зал. Диана взглянула на капитана. – Это мои люди, – сказала она, не вполне понимая, что он имеет в виду.
– Я был в деревне, мистрис, и хотя она в неплохом состоянии, видно, что она знала лучшие времена.
Диана открыла рот, но он продолжил прежде, чем она заговорила.
– И дело не в том, что сейчас зима. Нет, совершенно очевидно, что у вас нет средств. Стены замка, разрушаются. Я видел сорную траву под снегом на полях, а ведь им прошлым летом полагалось быть засаженными.
Диана пришла в замешательство, хотя в их бедах ее вины не было. Она не знала, что отвечать.
– Ваш брат не заботится о своих владениях?
Его бородатое лицо было добрым, и от этого ее пронзило чувство вины, не имеющее никакого отношения к состоянию замка и окружающих деревень.
– У моего брата, Толбот, много поместий, – сказала она, зная, что ее голос звучит холодно. – Он делает все, что может. – В тех случаях, когда поместье что-то значит для него, с горечью подумала она. Неужели брат так ненавидит ее потому, что отец любил ее больше? Или ему нужно было, чтобы она жила тут в бедности? Так или иначе, ее присутствие оборачивалось запущенностью замка и ухудшало положение его обитателей.
Может быть, она несправедлива к Арчи, может быть, и у него были трудности, о которых он не хотел говорить.
Ей надо думать о другом. Ей важно отвлечь Толбота от подозрений, а затем составить донесение о том, что она узнала о Баннастере.