Больше всех, пожалуй, ему понравился Энджело Пор-тено. Улыбчивый обаятельный старик с умными теплыми глазами, оказавшийся consigliori босса. Портено похлопывал Луи по плечу, смеялся над его шутками и выразил уверенность, что у нового и самого молодого из капо Прицци дело пойдет на лад. Он, Энджело, знает толк в этом.
Сам дон Коррадо Прицци, честно говоря, не очень пришелся Луи по вкусу. В основном, из-за холодных глаз и жесткого лица. Даже когда дон улыбался, оно все равно оставалось холодным и настороженным.
Но дон есть дон. И какая разница, нравится он Луи или нет, верно? Вот именно, никакой.
Наробино очнулся от своих не очень приятных воспоминаний и, вновь посмотрев в окно, повернулся к водителю.
— Где это мы?
Зинго — шофер того самого «линкольна», что так любезно предоставили ему Прицци, — покосился на него и, дружески улыбнувшись, объяснил:
— Гранд-стрит, район Бродвея. Не узнаешь что ли?
— Да нет, почему. Просто задумался, — словно оправдываясь, сказал Луи и тоже улыбнулся.
Зинго кивнул.
Луи, действительно, поначалу не узнал улиц. И дело не в том, что ему был плохо знаком город, вовсе нет. Он как раз жил неподалеку, на углу Грин и Принс-стрит, но сквозь тонированные стекла лимузина все выглядело совершенно иначе. Луи чувствовал себя финансовым магнатом, катящим в своем собственном авто, и эта фантазия изменяла в его голове облик города.
Они пересекли Бродвей, и Наробино засмотрелся на него, пылающий огнями неонового пожара. Вялый дождик, омывший улицы, сделал и без того красивый город еще более прекрасным, согнав пыль — вечную спутницу больших городов — в темные щели водостоков, принеся с собой прохладу и свежесть. Здания засияли, рекламы вспыхнули яркими красками. Дождь, словно невидимый уборщик, прошелся по оконным стеклам и вывескам, очистив их от дневной духоты. Лимузин торжественно и важно проплыл через эту огненную реку, и Луи успел разглядеть великолепную колоннаду Colonnade Row, появившуюся на мгновение в правом окне. Да, она тоже казалась более величественной. Настоящий дворец.
Минуту спустя лимузин свернул на Гранд-стрит и остановился, не доехав ярдов пятьдесят до дома, в котором жил Луи. Тротуар и часть мостовой впереди оказались густо заставлены машинами. Зинго чертыхнулся. На лице его отразилось нечто, похожее на сожаление.
— Ты уж извини, приятель, но боюсь, что там мне не развернуться… — сказал он. — Придется тебе пройтись, тут уж ничего не поделаешь.
— Да ладно, — торопливо согласился Луи. — Это даже здорово. Подышу немного.
— Угу, — кивнул Зинго, глядя в зеркальце заднего обзора, выбирая место для разворота. — Сегодня отличный вечер. Если бы не машина, я бы, пожалуй, тоже прогулялся с удовольствием.
— Конечно, — охотно подхватил Луи, открывая дверцу. — Вообще, после дождичка приятно пройтись.
Продолжая говорить, он выбрался из «линкольна» и осмотрелся. Так и есть — несколько «плимутов», темносиний «ягуар», чей-то ярко-красный «форд». Сплошной ряд машин, загораживающий площадку перед подъездом.
Мать их, раздраженно подумал Луи, захочешь подъехать и не подъедешь. Понаставили колымаг, чтоб им пусто было. Хорошо еще, что у него нет машины, а то пришлось бы парковаться за три квартала отсюда.
— Ладно, приятель, — вздохнул он, наклоняясь к кабине. — Пойду, пожалуй.
— Ага, давай, — Зинго смотрел на него, улыбаясь, не снимая руки с рулевого колеса.
— Слушай, — вдруг сказал Луи. — Сигаретки у тебя не найдется?
— Конечно, — шофер достал из кармана пачку, щелчком выбил одну и протянул пассажиру. — Держи.
— Спасибо, — Наробино прилепил сигарету # уголок рта, прикурил, чиркнув зажигалкой, и глубоко затянулся.
Зинго продолжал смотреть на него, странно ухмыляясь. Наверное, именно в этот момент Луи почувствовал укол тревоги, и ему вдруг жутко не захотелось удаляться от машины. Здесь он чувствовал себя гораздо спокойнее.
Черт, это нервы, начал утешать себя Луи.
Это нервы. Ничего страшного, все в порядке. Черт! Господи, что-то не так! Что-то не так!
— Проблемы? — ласково осведомился Зинго.
— Никаких проблем. — отозвался Наробино и даже попытался выдавить улыбку. Ничего не вышло.
— Я так и думал, — шофер кивнул и демонстративно посмотрел на часы.
— О’кей. — Луи еще раз скользнул взглядом по улице, шеренге машин и желто-белым проемам окон. — Я пошел… — интонация получилась скорее вопросительной.
Зинго пожал плечами.
— Давай.
— Ладно, счастливо.
— Счастливо.
Луи отлепился от машины, захлопнул дверцу и зашагал к дому. Зубы его терзали сигаретный фильтр, но делал он это неосознанно. Просто так велел поступать страх, гнездящийся в мозгу, рвущий сердце, совершенно безотчетный, подсознательный страх.