Фил вышел. Чарли и Эл ждали, пока Гилрой очухается. Вскоре тот открыл глаза.
— Где твоя чековая книжка, Марти? — спросил Чарли.
— В верхнем ящике, — простонал Марти. — Чарли, послушай…
Чарли развернул его стул, чтобы открыть ящик. В ящике лежала толстая чековая книжка и пистолет 38-го калибра.
— На тебя зарегистрирован? — спросил он.
Марти покачал головой.
Чарли сунул пистолет в карман, а из другого кармана вынул кожаный блокнот.
— На одном счете у тебя двести восемь тысяч четыреста тридцать девять долларов и один цент, Марти, — сказал он, читая первую страницу. — А ну-ка, выпиши мне чек на эту сумму.
— Чарли, послушай, это какая-то ошибка. Ты хочешь сказать, что я задумал одурачить Прицци? Боже, я ведь с вами работаю, зачем мне это?
— Но ты опять не платишь. Ты знаешь это, и мы это знаем, и ты знаешь, что мы знаем. Выписывай чек. Развяжи ему одну руку, Сантехник. Ты правша, Марти?
— Левша, — застонал Марти.
Чарли подошел сзади и сунул пистолет в затылок банкиру. Мелвини развязал ему левую РУКУ-
— Только не умничай, — предупредил он, — а не то я тебя в толчок смою.
Эл держал книжку, а Марти выписывал чек.
— У тебя восемьдесят шесть тысяч триста девяносто два доллара и семнадцать центов на втором счете, — продолжал Чарли. — Гони еще чек.
— Чарли, это деньги моих детей. Это на черный день.
— Заткнись и выписывай чек. — Пока Эл привязывал руку Марти, Чарли вырвал чеки из книжки. — Эй, Фил! — В кабинет просунулась голова Виттимиццаре. — Возьми это и доставь Анджело Партанне. А теперь давайте отнесем Марти в машину.
Втроем они с трудом втиснули Гилроя вместе со стулом в фургон Чарли. Четверо курьеров Гилроя наблюдали за их трудами, молчаливо недоумевая, отчего их не прогоняют.
— Помалкивайте, и все будет в порядке, — пообещал Мелвини. — А если проболтаетесь, я вас в толчок смою.
Фил повез чеки в прачечную, а Чарли и Эл поехали к востоку на Лонг-Айленд. Спустя полчаса они прибыли на место. Оставив Гилроя в фургоне в гараже позади дома, стоявшего на отшибе среди полей за Брентвудом, они пошли в дом, чтобы отдохнуть и перекинуться в картишки. Через два часа раздался звонок.
— Чек подтвержден, — сообщил отец и положил трубку.
— О’кей. Теперь поехали на южный берег, в парк. Когда мы приедем, уже стемнеет. Захвати лом из гаража. Пешком Марти оттуда не уйдет.
Вернувшись домой, Чарли позвонил в Калифорнию Паули:
— Привет, Паули. Я рассказал отцу, что он есть у тебя на пленке, и он захотел посмотреть. Кассета готова?
— Чарли…
— Да?
— Чарли, только не злись.
— Почему я должен злиться?
— Твой отец позвонил мне сегодня утром и велел уничтожить эту пленку.
— Что?
— Таков был его приказ, Чарли. Что мне было делать?
— Ты правильно поступил, Паули, — сказал Чарли и положил трубку.
Чарли был принят в высшее общество в возрасте семнадцати лет. С того самого дня, когда он убил Малыша Фила Терроне, отец упрашивал Коррадо Прицци принять Чарли в братство, хотя дон Коррадо приостановил прием новых членов на пять лет. Тогда Чарли было тринадцать, и последний прием состоялся годом ранее. Его отец не переставая говорил об этом, так что постепенно ритуальная церемония приобрела для мальчика мистически важное значение. В двенадцать лет Чарли остался без матери. Будь она жива, Анджело Партанна не осмелился бы поручить Чарли дело на Ганхилл-Роуд, которым он заслужил уважение отца, да и дона Коррадо тоже, хотя тот умел это скрывать. Чарли жил с отцом, говорил как отец, думал как отец. Анджело Партанна, казалось, был в курсе всех событий от побережья до побережья: кто везет им спиртное, каковы букмекерские ставки, какой профсоюз в руки какой семьи готов перейти, кто кого убил и почему. Такова была работа Анджело у Прицци, он был консильери — человек, который знает все. Чарли учился у него и практическим навыкам — как быстро задушить человека куском проволоки, как метать ножи, как давать взятки — всему тому, что изобретали самые хитрые представители человечества на протяжении семи столетий.
В четырнадцать лет Чарли был уже взрослый мальчик, а в семнадцать и того взрослее. Он бросил школу и работал на семью. Он изучал наркобизнес, становясь спецом по множеству направлений — от импорта, фасовки, распространения, установления цены до поддержки субдистрибьюторов и дилеров, маркетинга и расширения продаж по всей стране. Пусть слава кокаинового короля впоследствии досталась Винсенту Прицци, именно Чарли, с помощью Паули, отыскал самый надежный рынок сбыта для кокаина среди представителей индустрии развлечений. Именно он в начале шестидесятых сумел убедить семью, что пришло время легких наркотиков, которые станут их инструментом для выкачивания денег из жирующего среднего класса. Чарли было тридцать лет, когда семья утвердилась в кокаиновом бизнесе, что заставило дона Коррадо окончательно уверовать в счастливую звезду Чарли. Благодаря своему деловому чутью тридцатидвухлетний Чарли был назначен в заместители, или младшие боссы, к Винсенту.