— Обалдеть! — воскликнул Хэнли. — Какая вкуснотища!
— Это Чарли приготовил. Он их лепит, а потом хранит в морозилке.
— Чарли умеет готовить?
— Чарли умеет все. Дейви, слушай, мы знаем, кто устроил поджог.
— Кто?
— Бокка.
— Да? Почему?
— Старик Кварико Бокка сошел с ума. Ему показалось, что Винсент его оскорбил.
— Это когда же? В Яриаке-банке пару дней назад?
— Да, слежка у вас поставлена что надо. Ну и вот — Винсент оскорбил Бокку, а Бокка поджег здание, когда там находились чуть ли не все Прицци. Даже дон Коррадо был с нами, но потом уехал.
— Но все-таки вы не все там собрались?
— Почти. Недоставало сотни две солдат.
— Чарли там не было.
Это Анджело предпочел не комментировать.
— Где Чарли, Анджело?
— Он уехал в Майами встречать срочный груз.
— Когда я могу его увидеть?
— После возвращения.
— Нет, я не удержусь. Можно мне еще маф-фин?
— Я приготовил тебе сюрприз, Дейви. У меня припасено еще полдюжины маффинов в бумажном пакете тебе на дорожку.
— А я-то думал, меня лишили пособия.
— Но только не в виде маффинов.
— Согласись, что у вас не принято разруливать межсемейные стычки при помощи полиции, — промычал Хэнли с набитым ртом. В ответ Анджело лишь пожал плечами. — На это, насколько мне известно, у вас существуют четкие правила. Если Бокка пытался вас сжечь в ответ на оскорбление, то вы, ребята, должны сами с ним разобраться. Но, может быть, война вам сейчас некстати?
— К чему ты клонишь, Дейви?
— Слушай, Анджело, давай не будем ходить вокруг да около. На собрании в Яриаке-банке Винсенту дали понять, что люди устали нести убытки. Вам было сказано, что пора выдать копам убийцу Викки Калхейн, в ответ на что Винсент принял позу оскорбленной невинности, и вы ушли. Анджело, ты думаешь, только семьям надоел наш беспредел? Нам самим тошно. Мы скребем по сусекам, чтобы не сдохнуть с голоду. Кроме того, есть еще один момент. Вы знаете и мы знаем, что законы против наркоты, азартных игр, проституции бесят не только любителей всех этих удовольствий, но и нас, потому что их невозможно осуществлять. Это в высшей степени запутанные, дурацкие законы. Одна бумажная волокита, и никого толком не посадишь. Ребята уже вешаются от всей этой бестолочи. Так что, Анджело, отдайте нам этого парня, чтобы все успокоились и занялись своим делом. А я обещаю, что мы закроем глаза на ваши разборки с Бокка.
— Это ты, Дейви, хорошо сказал, — похвалил его Анджело, — мне и добавить нечего.
Глава 36
Сантехник охранял дверь подвала, Дом спал наверху. На кухне Чарли разговаривал по телефону с Анджело. Положив трубку, он спустился к Сантехнику и сказал:
— Только что звонил отец — вызывает в город. Я вернусь утром, часов в восемь.
— Привези мне порнухи пару журнальчиков, — попросил Сантехник.
— Мне неловко их покупать.
— Чего-чего?
— Всегда кажется, что продавец подумает обо мне что-нибудь этакое. Типа картинки заменяют мне настоящих женщин. Что хорошего в картинках? Они для извращенцев.
— Значит, я извращенец, — заключил Мелвини. — Мне они нравятся.
— Я приготовил большую кастрюлю тушеной говядины. Вам осталось добавить пару банок зеленого горошка и моркови и приготовить пасту.
— Какую именно пасту?
— Фарфалле, пасту, которая идет под тушеную говядину.
— Пока ты не уехал, сделай большой кофейник кофе, Чарли. Филарджи все время ноет, что у Дома получается дерьмовый кофе. Достал уже своим нытьем.
— Ладно. Увидимся утром.
Часы показывали пять минут второго, когда Чарли, приготовив кофе, сел в свой «шевроле» и поехал домой. На дорогах было свободно. Он рассчитывал добраться к половине пятого, вздремнуть и в шесть утра выехать обратно с Айрин. Предстояло определить, каким образом они будут поддерживать связь с отцом, продумать требования, которые они предъявят Прицци для возврата Филарджи, и не забыть взять мягкую тяжелую дубинку — Дом и Сантехник хорошие ребята, не хочется сделать им больно. Кроме того, они с Айрин пока не решили, куда переместят Филарджи на время переговоров. Надо будет обнадежить беднягу, убедить, что это делается для того, чтобы покончить с Прицци и зажить долго и счастливо. Пусть порадуется напоследок.
Горечь охватила его при мысли, что придется навсегда оставить Бруклин, скачки, отца и всю прошлую жизнь, но Чарли тут же одернул себя. К черту все это! Сделав ставку на Айрин, он выиграл гораздо больше, чем все деньги на свете. У него есть Айрин. У них будет все, чего они пожелают, надо только выгодно сбыть Филарджи семье. Черт с ним, с Филарджи. Он уже старый, ему где-то шестьдесят три года, и он успел пожить в свое удовольствие.